Ничего личного. Книга 8. Часть 1. Учитель по завещанию
На кладбище лил дождь.
Десятки людей столпились у могилы, в которой лежал гроб, украшенный белыми хризантемами. Единственные цветы, которые он любил при жизни, считая все остальные ничего не стоящим мусором.
Может быть, потому, что их так любила жена.
Ей пришлось уйти намного раньше, но теперь они наконец встретятся. Возможно ли думать иначе? Так долго ждать воссоединения и теперь без сожалений оставить на Земле все, что было дорого. И всех.
Амадео подошел к краю ямы и бережно бросил цветок на крышку гроба. Наклонившись, он на мгновение вынырнул из-под зонта, который над ним держал его телохранитель, Киан, и капли ледяного зимнего дождя тут же пропитали волосы, заставив пряди прилипнуть к лицу. Он даже не сделал попытки убрать их со лба.
Выпрямившись, он мгновение постоял, глядя на лакированную крышку. Последнее пристанище и единственный пейзаж, что предстоит созерцать телу вечность, пока разложение и тление не заставят плоть погрузиться во тьму.
— Жаль, что мы больше не увидимся, — прошептал он и отошел от края, освобождая место другим присутствующим.
На похоронах Бернарда Мартинеса собрался цвет высшего общества. Далеко не все были с ним в дружеских отношениях, некоторые откровенно враждовали, но не могли не признавать, что своей букмекерской империей Мартинес правил твердо, но справедливо. Многие обращались к нему и с более щекотливым вопросом: занять денег. Мелочевкой он не раскидывался, отпуская солидные суммы солидным людям, и таким образом многих выручил из беды. О процентах никто из них не упоминал.
Амадео отошел и встал чуть поодаль, наблюдая за толпой. Многих из них он знал, и все они кивали ему в знак приветствия. Больше половины — шипели за спиной, вспоминая старые сплетни и обсуждая шрам — подарок из тюрьмы. Дождь испортил безупречную прическу, и теперь у всех на виду тонкая линия змеилась по лбу, теряясь в волосах.
Но Амадео не волновало их мнение.
Он смотрел на небольшую группу, стоящую у самой могилы. Мужчина и женщина, обоим нет и тридцати. Он — с прилизанными дождем темными волосами и красным носом — то ли от холода, то ли от выпитого из-за стресса алкоголя. Она — безупречно красивая, черные волосы сколоты на затылке, губы скорбно поджаты. То и дело промокает платочком глаза, которые ничуть не покраснели.
Рядом — юноша лет восемнадцати-двадцати. Вот его никто не смог бы упрекнуть в фальши. Он с невыразимой грустью смотрел на гроб и кивал всем, кто выражал соболезнования, сам с трудом сдерживая слезы. Он держал за руки двух детишек, мальчика и девочку, похожих, как две капли воды и отличающихся разве что длиной белокурых волос. За его спиной всхлипывала девочка-подросток, сжимая в дрожащих руках платок размером с небольшую скатерть.
Все шестеро были внуками Мартинеса, в которых он души не чаял. Несколько лет назад семью постигла страшная трагедия — его сын и дочь вместе со своими супругами погибли в авиакатастрофе. Никого из детей на борту не было, и они в одночасье стали сиротами. Бернард Мартинес взял внуков под свое крыло и опекал, как любящий дедушка, впрочем, не давая спуску во всем, что касалось учебы. Хорошее образование, любил повторять он, ключ к успеху. И если вы не гениальны от рождения, придется вам пахать, как проклятым, чтобы чего-нибудь добиться в этом мире.
И вот теперь он умер. Его букмекерская империя вызовет непрекращающиеся споры из-за наследства, если, конечно, он не составил справедливое завещание. Но Амадео сомневался, что все останутся довольны — слишком уж надменной выглядела притворяющаяся плачущей женщина. Слишком уж пыталась скрыть неприязнь к юноше, который, кажется, всерьез скорбел о дедушке. Борьба развернется нешуточная.
— Мыльные оперы отдыхают, — пробормотал он под нос. Киан сделал вид, что не услышал.
Чуть позже все собрались в особняке Мартинеса. Все вокруг было задрапировано черной тканью, обстановку оживляли лишь белые хризантемы, понатыканные тут и там. Разговоры велись полушепотом, лишь изредка перебравший алкоголя гость срывался на вскрик вроде 'Какой был человек! Сколько денег я проиграл с его помощью на скачках!'.
Амадео вежливо приветствовал очередного знакомого, когда на плечо легла рука.
— Реми! — удивленно сказал он, повернувшись. — Какой сюрприз! Когда вы вернулись?
Реми Бенуа, адвокат, несколько лет назад уладивший вопрос о возвращении 'Азар' во владение Амадео и презентовавший ему право собственности на конкурента 'Вентину', мягко улыбнулся.
— Два дня назад, как только узнал о кончине господина Мартинеса, — ответил он с легким французским акцентом. — Видите ли, я его поверенный и должен уладить вопрос с завещанием.
— Вот как. — Амадео это не удивило. Реми был высококлассным адвокатом, и такой человек как Мартинес другого и не мог бы пожелать. Люсиль Муэрте свернула адвокатскую деятельность два года назад и уехала из страны, желая отдохнуть от залов суда.
![Бичеватель [Истязатель]](/storage/book-covers/46/4604312621857b42a3e7bc99b809d2d895483956.jpg)
