Нейробиология здравого смысла. Правила выживания и процветания в мире, полном неопределенностей - [69]

Когда Уотсон работал в Университете Джонса Хопкинса, он прославился опытами с младенцами, у которых он фиксировал рефлексы и реакции на различные раздражители. Он исследовал младенцев, которым было всего лишь несколько дней от роду, и заставлял их висеть на перекладине, чтобы определить, сколько они продержатся. В 1920 году Уотсон предложил президенту университета выделить ему «лабораторию», в которой он мог бы выращивать детей от рождения до трех лет[241]. В своей, как потом выяснится, последней официальной «научной публикации» он с гордостью описывал, как вместе со своей молодой протеже Розали Рейнер проводил опыты с девятимесячным младенцем, известным как Малыш Альберт. Заметив, что малыш совершенно не боится белой крысы, они, сопровождая ее появление чрезвычайно громким шумом, смогли выработать у ребенка «условно-рефлекторный страх». После нескольких опытов по связыванию контингенций раздражитель-реакция, Малыша Альберта вовсе не радовало появление крысы. Более того, его страх распространился и на другие окружающие объекты, в данном случае на белых кроликов. Что ж, господина Уотсона и госпожу Рейнер можно было поздравить с тем, что они успешно сформировали условно-рефлекторную реакцию страха у беспомощного малыша[242].

Перечитав знаменитую статью Уотсона и Рейнер, в которой они описывали этот эксперимент, я задумалась, насколько же он не соответствует общепринятым стандартам. Во-первых, они проводили опыт только с одним участником, во-вторых, применение тактики «закрепления реакции» при снижении уровня страха никак не соответствует методологическим идеалам. Если попробовать забыть об этическом аспекте эксперимента, за такую работу мой студент в лучшем случае получил бы замечание за незавершенность работы и отсутствие надлежащей экспериментальной точности. Кроме того, Уотсон и Рейнер не потрудились «расформировать» у Малыша Альберта эту реакцию, чтобы снизить уровень условно-рефлекторного страха. Как мы теперь знаем, нельзя исключить, что этот опыт мог оказать влияние на всю его дальнейшую жизнь. Ситуация осложнилась тем, что во время проведения этого эксперимента Уотсон завел роман со своей студенткой Розали, которая была вдвое моложе его. Возникший в результате скандал закончился увольнением Уотсона, и он больше никогда не работал ни в одном учебном заведении. Позднее юная Розали, так и не завершившая учебу в Университете Джонса Хопкинса, вышла замуж за Уотсона.

В своей книге «Психологический уход за ребенком», вышедшей в 1928 году, Уотсон не советовал баловать ребенка «слащавым и сентиментальным» поведением. Это полностью противоречит тому, что мы с тех пор узнали, изучая психологию детей из сиротских приютов. Уотсон утверждал, что детей нужно растить в «сменных» семьях и даже заявлял, что жизнь в традиционной семье пагубно влияет на развитие индивидуальности и независимости ребенка. Далее следовали и вовсе шокирующие советы: «Никогда не обнимайте и не целуйте детей, никогда не сажайте на колени. Если необходимо, поцелуйте раз в лоб, когда они пожелают вам спокойной ночи. Утром пожимайте им руки. Погладьте по головке, если они исключительно хорошо выполнили работу или решили трудную задачу. Когда возникнет соблазн приласкать ребенка, вспомните, что материнская любовь – опасный инструмент. Инструмент, который может нанести незаживающую рану, что сделает младенчество и раннее детство несчастливым, а подростковый возраст превратит в кошмар. Инструмент, который может разрушить профессиональное будущее вашего взрослого сына или дочери и шансы на счастливую семейную жизнь»[243]. Все это полностью противоречило работе Гарри Харлоу, о которой мы говорили во второй главе. Данные этого исследователя, полученные при изучении поведения детенышей макак-резусов, показали, что тактильные контакты для них чрезвычайно важны.

Трудно представить страдания детей, родители которых следовали советам бывших авторитетов Университета Джонса Хопкинса. Когда Уотсон гарантировал, что сможет воспитать ребенка, который добьется успеха в любой профессии – будь то врач, артист или вор, он признавал, что выходит за рамки имеющихся в его распоряжении данных, или фактов, как он их называл[244]. К тому времени его уже уволили из университета, и он начал применять свои бихевиористические взгляды в одной из манхэттенских рекламных фирм. Несмотря на то что Уотсон оказался вне знакомой академической обстановки, он сохранил авторитет и влияние. Он создавал новые тренды, например перерыв на кофе, что резко увеличило потребление этого напитка. Но, оказавшись далеко от университетской науки, он перестал заботиться об эмпирическом подтверждении своих теорий, поэтому строгость его научных подходов к воспитанию детей пошла на убыль. К этому времени Джон Уотсон был исключен, но этот факт не смог уменьшить негативное воздействие на детей, которых воспитывали, руководствуясь его неверными принципами. Жизнь собственных детей этой пары, воспитанных в соответствии с бихевиористическими принципами, показала пагубную сущность этого подхода. Один из них, Джеймс Уотсон (Джимми), повзрослев, вспоминал, что убеждения родителей подорвали его способность правильно реагировать на человеческие эмоции, понизили самооценку и способствовали развитию эмоционального кризиса, а возможно, также стали причиной самоубийства брата