Невидимые империи [Тайные общества старого и нового времени на Западе] - [53]

Однако Лондон не торопился с ответом. Генерал Дойл первым не выдержал, порекомендовав Меэ самому немедля отправиться в столицу и постараться заставить себя выслушать. В Лондоне все усилия Меэ оказались тщетными: ему не верили. А тем временем кончились деньги. Спасло Меэ то, что ему еще до этого довелось познакомиться с Бертраном де Мольвилем, который до революции был министром морского флота и теперь жил в эмиграции.

У находчивого мошенника уже возникла новая идея. Он разыскал знакомого французского фабриканта Бода, который, воспользовавшись заключением мира, приехал в Англию по своим торговым делам. Бод, сам того не подозревая, превратился в козырную карту шпиона. Тот всюду говорил, что Бод — курьер, присланный из Парижа от тайного «комитета», который был обеспокоен отсутствием вестей от своего представителя Курьеру было, оказывается, дано строжайшее указание не сообщать никому о своей миссии, кроме Меэ. Мольвиль после появления этого неожиданного курьера окончательно поверил в «правоту» всего сказанного Меэ и поехал к лорду Хоксбери. На этот раз лед был сломан. Мольвиль вернулся с 50 фунтами стерлингов для Меэ, переданными ему английским министром, а также посоветовал очень осторожно «управлять» якобинцами и тайным «комитетом». Целую неделю фабрикант Бод ходил неразлучно с Меэ, который из предосторожности не отпускал его ни на шаг, даже ночью спал с ним в одной комнате. Потом Бод уехал, так и не раскрыв рта, чем окончательно убедил всех в правдивости рассказа, сочиненного Меэ.

Еще ранее по просьбе Бертрана де Мольвиля Меэ составил объемистый меморандум для «королевского совета» эмигрантов о планах «комитета». В первой части его сообщалось о мерах, принимаемых республиканцами с целью установить свой контроль над частью французской территории. Генерал, которому полностью доверял «комитет», предполагал захватить Безансон, Доль, Оксон, Дижон и ряд других городов. Одновременно эмиссары «комитета» должны были поднять восстание в Швейцарии, что позволило бы отрезать французскую армию в Италии от ее «естественных связей с правительством». Это обстоятельство заслуживает внимания — совершенно такие же планы, возможно, строили и реальные заговорщики во Франции. Меэ далее настойчиво советовал роялистам занят* примирительную позицию в отношении республиканцев, чтобы добиться соглашения между этими двумя партиями для борьбы против Бонапарта, особенно на Юге. Разумеется, меморандум был передан и англичанам. При встречах с руководителями роялистов Меэ детально развивал утверждения своего меморандума, будто «комитет» стремится организовать вооруженные выступления на берегах Рейна, во Франш-Конте, Бургундии, департаменте Юра, в Швейцарии и Голландии и т. д.³¹

За те пять месяцев, которые протекли со времени принятия Лондоном проекта Меэ и его отъезда на континент, он успел внимательно присмотреться к роялистской эмиграции в Англии и представить все необходимые сведения в Париж. Меэ отбыл из Лондона, снабженный двумя паспортами, переданными ему английской разведкой. Один из этих паспортов был выдан на имя Меэ де ля Туша, «высылаемого из Англии по подозрению в якобинизме», а второй — на имя Станислава Яблоньского, «польского дворянина, путешествующего по своим делам». Перед отъездом Меэ вручили 200 луидоров на дорожные расходы и 500 фунтов стерлингов на нужды тайного «комитета».

Из Лондона Меэ направил свои стопы в Мюнхен, столицу Баварии, прямо к английскому послу сэру Фрэнсису Дрейку, который уполномочен был передавать необходимые денежные субсидии тайному «комитету». Меэ имел при себе также инструкции для передачи английским диверсантам во Франции. В Мюнхене он не получил никакой помощи от французского посла Отто, которого уведомил о своем прибытии. Неясно, почему Отто не получил, как рассчитывал Меэ, соответствующих инструкций из Парижа или не пожелал их выполнить. Напротив, Фрэнсис Дрейк, располагавший всеми необходимыми сведениями и имевший указания из Лондона, уже ожидал Меэ. Посол пытался, показывая различные донесения шпионов, создать преувеличенное представление о разведывательной сети во Франции. Это делалось явно с целью показать Меэ, что он, Дрейк, будет иметь полную возможность проверить информацию, которую представителю тайного «комитета» предстояло сообщать из Франции. Однако Меэ был тертый калач и расценил эти уловки Дрейка именно как попытку скрыть невозможность проведения англичанином такой проверки.

При последующих беседах с Дрейком Меэ обсуждал детали плана восстания в Безансоне и других городах³². Дрейк подробно инструктировал своего посланца, рекомендуя при этом всякие меры предосторожности, особенно не иметь при себе вещей (например, портфеля) английского производства, способных возбудить подозрения. Впрочем, под предлогом заботы о безопасности Меэ Дрейк взял у него шифр, который тот должен был использовать при переписке с Бертраном де Мольвилем. Английская разведка хотела быть монопольным обладателем сведений, которые должен был поставлять Меэ.

Обговорив все детали, Меэ смог наконец закончить затянувшийся вояж и вернуться в Париж. Оттуда Дрейку было направлено письмо «генерала К» от 18 марта 1804 г., в котором сообщалось, что приближается время взрыва, и снова излагались планы захвата Бефора, Оксона, Доля, Колмара, всеобщего восстания в Бургундии и во Франш-Конте, Юра и других департаментах. Особо подчеркивались трудности, связанные с занятием Безансона и его цитадели, и т. д.