Невидимые империи [Тайные общества старого и нового времени на Западе] - [55]

. Прежде чем обратиться к разгадке этой важной детали, нужно добавить несколько слов о самом Меэ.

После падения в 1814 г. наполеоновской империи и реставрации Бурбонов Меэ, естественно, чувствовал себя неуютно: пришли к власти роялисты, за которыми он шпионил. Но не таков был Меэ, чтобы растеряться и безропотно подчиниться обстоятельствам. Он нашелся и на этот раз, громогласно заявив, что докажет свою неизменную преданность Бурбонам. С этой целью он поспешил издать новую книгу под названием «Заметки о процессе с разъяснением относительно различных политических событий и с оправдательными документами». В своем новом опусе Меэ «разъяснял»: «Распространялось мнение и некоторые презренные с тех пор напечатали, что г. Меэ был направлен, чтобы шпионить… На чем основывается столь нелепая сказка? На том, что он ездил в Англию и вернулся оттуда… Других подтверждений не было представлено». Меэ, конечно, учитывал, что доказательством его виновности является прежде всего книга о «союзе» английских министров с французскими заговорщиками, изданная в 1804 г., и без тени смущения заявил, будто она была сочинена и издана наполеоновской полицией без всякого его участия. Что же касается самого Меэ, то он, оказывается, действительно пытался содействовать заключению союза между республиканцами и роялистами с целью свержения Наполеона и создания конституционной монархии, основанной на признании «принципов 1789 г.». Однако осуществить этот план не удалось, поскольку некоторые второстепенные агенты Бурбонов не захотели представить достаточно гарантий. Поэтому-де план был отложен на долгий срок…

Утверждения Меэ были подвергнуты критике писателем-романистом Шарлем Нодье. Вероятно, с помощью нескольких друзей он написал ив 1815 г. опубликовал в Париже анонимно книгу под названием «История секретных обществ в армии и военных заговоров, ставивших целью свержение правительства Бонапарта»[7], в которой рассказывалось о деятельности широко разветвленного подполья в войсках Наполеона. Офицеры-участники этой тайной организации наделялись исключительными добродетелями; то были сплошь героические характеры. Свою версию истории тайного союза, именовавшегося «Филадельфами», Нодье повторил потом в двух очерках: «Генерал Мале и полковник Уде» и «Полковник Уде, продолжение». Нодье умел перемешивать историю с фантазией. Когда писатель рассказывал о своем участии в событиях французской революции, многие его слушатели, по словам одного из них, «были убеждены, что он имел несчастье кончить жизнь на гильотине… хотя напрашивался «опрос, как же ухитрился он приказать приклеить себе голову».

Сведения, сообщаемые Нодье о «Филадельфах», потом много раз пересказывались в трудах целого ряда историков. Однако возникло сомнение в их достоверности, а затем и сам союз был объявлен игрой воображения, плодом литературной мистификации. Но новые исследования установили факт существования «Филадельфов» и позволили вновь задаться вопросом о характере и масштабах их деятельности, сделать попытку очертить контуры подлинной истории этого секретного союза. При этом решение одних загадок лишь порождало новые, еще более замысловатые…

Сам Нодье, в начале периода Реставрации изображавший себя постоянным противником Бонапарта, на деле с удовлетворением встретил переворот 18 брюмера и сочинил даже оду «Наполеон». Он воспроизводит ее в книге «История тайных обществ», уверяя, что эта ода была написана для маскировки по указанию главы Филадельфов»⁴⁰… Лишь через несколько лет после 18 брюмера Нодье стал склоняться к оппозиции режиму, опубликовав антинаполеоновскую поэму в одном эмигрантском роялистском журнале. Администрация не обратила на это внимания. Тогда молодой автор, самолюбие которого было уязвлено, сам донес об этом полиции, после чего его ненадолго арестовали и отправили в Безансон под надзор местных властей. Некоторые исследователи даже склонны считать, что Нодье, первоначально стремясь заслужить лавры мученика, потом просто-напросто хотел привлечь таким образом внимание императора к своим «талантам». Поскольку это не удалось, он продолжал играть роль оппозиционера и даже действительно обсуждал абсурдные планы похищения Наполеона при его поездке в Милан. Префект департамента Юра, узнав об этом, ограничился лишь увещеваниями. В последующие годы Нодье преподавал в Парижском университете и занимал пост редактора газеты, выпускавшейся французскими властями в центре Иллирийских провинций — городе Лайбахе (Любляна).

Наполеоновская полиция (точнее, полиции) и разведка вели интенсивную борьбу против роялистских заговорщиков, тщательно следили за республиканцами, но, по-видимому, вовсе не испытывали опасений по поводу деятельности секретных обществ, включая и организацию «Филадельфов». Демаре, шеф императорской секретной полиции, в своих мемуарах, опубликованных в 1833 г., писал, что появившиеся в печати сведения о «Филадельфах» и их тайном руководителе полковнике Уде являются просто попыткой приписать мнимой организации все главные проявления оппозиции Наполеону⁴¹ (правда, на основе изучения архивных данных историк Пэнго доказывает, что Демаре сообщал о действии секретных обществ в своих отчетах в 1803, 1808 и 1811 гг.). Даже в 1974 г. известный историк масонства П. Шевалье писал, что «можно с полным основанием сохранять скептицизм в отношении таинственной ассоциации «Филадельфов», существование которой является плодом пера Шарля Нодье в его «Истории секретных обществ»»