Неразлучные - [25]
— У него был затравленный вид. Я знаю, что такое чувствовать себя затравленной! — Голос Андре дрожал, и я поняла, что доводы Паскаля она едва слушала и наверняка не пыталась возражать.
— Еще есть время побороться, — заметила я.
— Неужели я обречена всю жизнь бороться с теми, кого люблю! — В ее тоне было такое отчаяние, что я больше не спорила.
Я немного поразмыслила:
— А что, если Паскалю объясниться с вашей мамой?
— Я маме предлагала. Но ей этого мало. Она говорит, что если бы Паскаль действительно имел серьезные намерения, он бы представил меня своей семье, а раз он отказывается, значит, придется порвать. Мама произнесла странную фразу… — Андре на мгновение задумалась. — Она сказала: «Я хорошо тебя знаю, ты моя дочь, моя плоть и кровь, ты не настолько сильна, чтобы оставлять тебя беззащитной перед искушениями. Если ты не устоишь, то по справедливости этот грех падет на меня».
Андре вопросительно подняла глаза, словно в надежде, что я помогу ей понять смысл, скрытый в этих словах, но мне было глубоко наплевать на душевные драмы мадам Галлар. Меня бесила покорность Андре.
— А если вы откажетесь уезжать? — спросила я.
— Откажусь? Как это?
— Вас же не потащат на корабль силой.
— Я могу запереться у себя в комнате и объявить голодовку. А дальше что? Мама отправится объясняться с отцом Паскаля… — Андре закрыла лицо руками. — Я не могу воспринимать маму как врага! Это ужасно!
— Я поговорю с Паскалем, — объявила я решительно. — Вы неправильно с ним говорили.
— Ничего не получится.
— Разрешите мне попытаться.
— Попытайтесь, но ничего не получится. — Андре мрачно посмотрела на статую Альфонса Доде, однако взгляд ее был устремлен вовсе не на вальяжную мраморную фигуру. — Бог против меня.
Я содрогнулась от этого кощунства, как будто сама была верующей.
— Паскаль сказал бы, что вы богохульствуете. Если Бог есть, он не против никого.
— Как знать? Кто понимает, что такое Бог? — Она пожала плечами. — О, возможно, он приберег мне теплое местечко у себя на небесах, но на земле он против меня. Все-таки, — вдруг заговорила она страстно, — есть люди, которые теперь на небе, но они были счастливы и на этом свете.
Она внезапно расплакалась:
— Я не хочу уезжать! Два года без Паскаля, без мамы, без вас… Я не вынесу.
Никогда, даже когда она расставалась с Бернаром, я не видела, чтобы Андре плакала. Мне захотелось взять ее за руку, сделать какой-то ласковый жест, но меня удерживали наши давние строгие правила. Я думала о тех двух часах, когда она стояла на крыше в Бетари, решая, броситься вниз или нет. Сейчас внутри у нее был такой же кромешный мрак.
— Андре! — воскликнула я. — Вы не уедете! Не может быть, чтоб мне не удалось повлиять на Паскаля.
Она вытерла слезы, посмотрела на часы и встала.
— Ничего не получится, — повторила она.
Я считала, что получится.
Когда я вечером позвонила Паскалю, он приветствовал меня тепло и весело. Он любил Андре и был способен услышать голос разума. Андре ничего не добилась, потому что не боролась; я хочу выиграть, и победа будет за мной.
Паскаль ждал меня на террасе Люксембургского сада — он всегда приходил первым. Я села, и мы оба дружно отметили, что погода просто прекрасная. Вокруг водоема с маленькими парусниками цветочные клумбы казались вышитыми по канве; их правильный рисунок, искренняя чистота неба — все укрепляло меня в уверенности: моими устами будет говорить здравый смысл, сама очевидность, Паскалю придется уступить.
Я пошла в атаку:
— Позавчера я видела Андре.
Паскаль отозвался понимающим взглядом:
— Я тоже хотел поговорить с вами об Андре. Сильви, мне нужна ваша помощь.
Те же слова я слышала когда-то от мадам Галлар.
— Нет! — вскинулась я. — Я не стану помогать вам уговаривать Андре ехать в Англию. Она не должна уезжать! Она не сказала вам, как это для нее ужасно, но я знаю.
— Она мне сказала. Потому я и прошу вас мне помочь. Ей просто нужно понять, что два года разлуки — это не трагедия.
— Для нее — трагедия. Дело не только в разлуке с вами, здесь остается вся ее жизнь. Никогда я не видела ее такой безутешной, — горячо настаивала я. — Вы не можете так поступить с ней!
— Вы же знаете Андре, — возразил Паскаль. — Она всегда сначала все принимает слишком близко к сердцу, а потом успокаивается. Если Андре уедет по доброй воле, не сомневаясь в моей любви, с верой в будущее, разлука будет не так страшна!
— Как же она может не сомневаться, верить и тому подобное, если вы так легко отпускаете ее! — Я удрученно посмотрела на Паскаля. — В общем, только от вас зависит, будет она безумно счастлива или чудовищно несчастна, и вы выбираете для нее несчастье!
— Эх! Как вы умеете все упрощать!
Паскаль поднял обруч, который какая-то девочка запустила ему под ноги, и ловко бросил ей обратно.
— Счастье, несчастье — это, прежде всего, вопрос внутренних установок.
— У Андре сейчас внутренние установки такие, что она будет плакать целыми днями, — рассердилась я. — У нее не такое рассудительное сердце, как у вас! Если она любит человека, то испытывает потребность его видеть.
— Почему надо терять разум от того, что любишь? Терпеть не могу эти романтические предрассудки. — Он пожал плечами. — Не так уж важно присутствие в физическом смысле. Или оно перевешивает все остальное.
«Мандарины» — один из самых знаменитых романов XX в., вершина творчества Симоны де Бовуар, известной писательницы, философа, «исключительной женщины, наложившей отпечаток на все наше время» (Ф. Миттеран).События, описанные в книге, так или иначе связаны с крушением рожденных в годы Сопротивления надежд французской интеллигенции. Чтобы более полно представить послевоенную эпоху, автор вводит в повествование множество персонажей, главные из которых — писатели левых взглядов Анри Перрон и Робер Дюбрей (их прототипами стали А.
Симона де Бовуар — феминистка, жена Жан-Поля Сартра, автор множества книг, вызывавших жаркие споры. Но и личность самой Симоны не менее интересна. Слухи о ней, ее личной жизни, браке, увлечениях не утихали никогда, да и сейчас продолжают будоражить умы. У российского читателя появилась уникальная возможность — прочитать воспоминания Симоны де Бовуар, где она рассказывает о жизни с Сартром, о друзьях и недругах, о том, как непросто во все времена быть женщиной, а особенно — женой гения.
«Воспоминания благовоспитанной девицы» — первая из трех мемуарных книг, написанных известной французской писательницей Симоной де Бовуар. Одна из самых ярких французских «феминисток», подруга и единомышленница Сартра, натура свободолюбивая и независимая, она порождала многочисленные слухи, легенды и скандалы, неизбежно сопровождающие жизнь знаменитых людей. Становление незаурядной личности, интимные переживания девочки-подростка, психологические проблемы перехода в новое столетие, причины «экзистенциальной тоски» 40–50 годов, многие события XX века, увиденные и описанные искренне и образно, живым и точным языком — вот что ждет читателя «Воспоминаний» Симоны де Бовуар.
В сборник включены психологические повести известных французских писателей — Франсуазы Саган («Здравствуй, грусть») Робера Андре («Взгляд египтянки»), Клер Галуа («Шито белыми нитками») и др., которые представляют собой своеобразную реакцию литературы на усиливающееся наступление капитала во всех сферах жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Симона де Бовуар (1908–1986) — одна из самых известных французских писательниц и самых ярких «феминисток» XX века. Жан Поль Сартр, Альбер Камю, Андре Жид, Жан Жене, Борис Виан и многие другие — это та среда, в которой проходила ее незаурядная жизнь. Натура свободолюбивая и независимая, она порождала многочисленные слухи, легенды и скандалы. Но правда отнюдь не всегда соответствует легендам. Так какой же на самом деле была эта великая женщина, опередившая свое время и шагнувшая в вечность? О себе и о людях, ее окружавших, о творчестве, о любовных историях и злоключениях — обо всем она откровенно рассказывает в своей автобиографической книге «Сила обстоятельств».
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Семейство Стивенсов, живущее в одном из пригородов Лондона, отправляется в ежегодный отпуск на море. Несколько часов на поезде, и они оказываются в городке Богнор, в пансионе, куда они приезжают уже двадцать лет. На две недели они могут вырваться из будничной жизни с ее заботами и обязанностями, почувствовать себя свободными, поразмышлять о том, что им в жизни действительно важно. Шеррифф с такой нежностью и деликатностью описывает своих героев, что читатель начинает ценить и их, и незамысловатые радости обыденной жизни.
Автор книг о Джобсе и Эйнштейне на сей раз обратился к биографии титана Ренессанса — Леонардо да Винчи. Айзексон прежде всего обращает внимание на редкое сочетание пытливого ума ученого и фантазии художника. Свои познания в анатомии, математике, оптике он применял и изобретая летательные аппараты или катапульты, и рассчитывая перспективу в «Тайной вечере» или наделяя Мону Лизу ее загадочной улыбкой. На стыке науки и искусств и рождались шедевры Леонардо. Леонардо был гением, но это еще не все: он был олицетворением всемирного разума, стремившегося постичь весь сотворенный мир и осмыслить место человека в нем.
«Правда о деле Гарри Квеберта» вышла в 2012 году и сразу стала бестселлером. Едва появившись на прилавках, книга в одной только Франции разошлась огромным тиражом и была переведена на тридцать языков, а ее автор, двадцатисемилетний швейцарец Жоэль Диккер, получил Гран-при Французской академии за лучший роман и Гонкуровскую премию лицеистов. Действие этой истории с головокружительным сюжетом и неожиданным концом происходит в США. Молодой успешный романист Маркус Гольдман мается от отсутствия вдохновения и отправляется за помощью к своему учителю, знаменитому писателю Гарри Квеберту.
После «Правды о деле Гарри Квеберта», выдержавшей тираж в несколько миллионов и принесшей автору Гран-при Французской академии и Гонкуровскую премию лицеистов, новый роман тридцатилетнего швейцарца Жоэля Диккера сразу занял верхние строчки в рейтингах продаж. В «Книге Балтиморов» Диккер вновь выводит на сцену героя своего нашумевшего бестселлера — молодого писателя Маркуса Гольдмана. В этой семейной саге с почти детективным сюжетом Маркус расследует тайны близких ему людей. С детства его восхищала богатая и успешная ветвь семейства Гольдманов из Балтимора.