— Ладно, молодежь, вы тут пока располагайтесь, а я велю принести чаю, да чего-нибудь перекусить. И прихвачу несколько образцов новейших разработок в области защитных артефактов. Ведь именно они интересуют вас, Ваше Высочество? — Дождавшись моего утвердительного кивка, Николай Андреевич вышел из кабинета.
Я посмотрел на Петра Тараканова. Тот, непривычно хмурый и молчаливый, стоял у высокого книжного шкафа, пристально изучая названия книг. Подойдя к нему, я дружески приобнял его за плечи и, понизив голос, сказал:
— Если ты, мой друг, решил удариться в науку, то я буду отговаривать тебя всеми способами. Сначала заведи жену, наложницу, детей… Собаку, в конце концов! А потом уже получишь право сбегать от них вот в такой вот кабинет!
Пётр неуверенно улыбнулся, взглянув на меня. Я же продолжил:
— Я искал ответы на вопросы об устройстве мира в солидных научных трудах. А нашел в простом человеческом общении. И понял, что не променяю дружбу даже на сотню самых увлекательных книг! Ты простишь меня, Петь? Я много чего наворотил в последнее время, но больше всего меня печалило то, что мы с тобой отдалились друг от друга.
На лице Петра проступили столь явные облегчение и радость, что я осознал, насколько близко к сердцу он воспринял наше временное охлаждение.
— Что ты, Алексей, все в порядке, — смущаясь, произнес он. И, стремясь преодолеть неловкость, стал расспрашивать меня о здоровье, о тренировках. Так, оживленно болтающих о всяких пустяках, нас и застал вернувшийся Нарышкин. Увидев в его глазах одобрительный огонек, я понял, что он был в курсе наших проблем с Петром.
— Ну что ж, пока мы ждем чай, хочу предложить вашему вниманию… — с этими словами он водрузил на стол деревянную шкатулку довольно-таки солидного размера, — … несколько интересных вещиц.
Николай Андреевич оглядел нас, удостоверяясь, что безраздельно завладел нашим вниманием.
— Я подумал, что идеальный вариант для вас, Алексей Александрович, это ювелирные украшения. То, что вы сможете носить каждый день, не привлекая особого внимания. Например…
Он открыл крышку и достал небольшой перстень с небольшим ярко-зеленым камнем, оттенком напоминающим цвет глаз Дарьи. Довольно повертев его в руках, Николай Андреевич передал его мне, добавив:
— Для того, чтобы он заработал в полную силу, нужна специальная настройка на владельца. Этот артефакт защищает от отравлений. Неважно, добавлены яды в еду или питье, или если в окружающем воздухе распространяется газ — он предупредит легким уколом, при попадании яда в организм он замедлит его действие, дав время обратиться к лекарю или принять противоядие самостоятельно. Интересная особенность — перстень сам подстраивается под размер пальца. Но после активации он уже не может быть передан кому-либо, на пальце другого человека он будет просто бесполезным, но довольно красивым, стоит отметить, украшением.
Отложив перстень в сторону, Нарышкин достал следующий артефакт — довольно крупную мужскую подвеску из серебра с чернением. Держа цепочку, к которой она крепилась, Николай Андреевич вытянул руку, позволяя нам со всех сторон рассмотреть вещицу.
— Мастер, изготовивший этот артефакт, является приверженцем древней веры славян. Подобные обереги носили русские воины. Обратите внимание — он имеет форму щита, на котором изображён символ Солнца — коловрат. По поверьям, его лучи губительны для всяческого зла — и обычной нечисти, и пороков, таящихся в душе человека. Кроме глубокого символического значения этого оберега, мы вложили в него возможность абсолютной защиты владельца от любого воздействия. Длится она, правда, всего 5 секунд, но иногда даже такой короткий промежуток времени может оказаться драгоценным. Активируется он сам, в случае смертельной опасности для носящего. После использования требуется продолжительное время для восстановления основного свойства.
Положив оберег, на который я смотрел жадными глазами, мысленно потирая загребущие ручонки, к перстню, Николай Андреевич подмигнул мне и сунул руку в шкатулку. Вынув её, он показал мне следующий артефакт. На его ладони лежала пуговица. Точно такая же, как красовались на моем мундире сейчас. Массивная, золотая, с изображением двуглавого орла.
— Ну и напоследок, артефакт искажения пространства…
Оглядев наши озадаченные физиономии, Нарышкин сжалился.
— Проще говоря, активировав эту пуговицу, можно на короткий период стать невидимым для окружающих.
Хочу, хочу, хочу! — вопил хомяк внутри меня, готовя защёчные мешки.
Николай Андреевич заглянул в шкатулку, задумчиво пожевав губами, и что-то про себя решив, захлопнул крышку, отсекая содержимое от наших любопытных взоров.
— Пока, я думаю, хватит. Остальное ещё требует доработки и тщательных испытаний. А вот и чай поспел!
Глядя на то, как расторопная служанка проворно расставляет различные блюда, в неимоверном количестве доставленные лакеями, мы пугались аппетитов Нарышкина-отца. И это — немного перекусить???
Часом позже, после продолжительной дружеской беседы за чашкой — нет, за ведром чая! — экипаж уносил нас от гостеприимного Николая Нарышкина. Приятная тяжесть небольшого бархатного мешочка с артефактами кармане меня грела, куда менее приятная тяжесть в желудке заставляла мечтать о том, чтобы быстрее добраться до кровати.