Немота - [64]

Придя домой, застал мать, ебущуюся на диване с бухим мужиком, психанул, разбил её заныканные бутылки водяры и, взяв из шкатулки деньги, до ночи обречённо блуждал по пустынным дворам, как полудохлая собака, которую отпинали, обоссали и мусором завалили. Тем вечером как никогда хотелось убиться. Не важно, сигануть с крыши, удавиться или утопиться в реке. Помню, ревел на детских качелях от жалости к себе, дербанил нарывы, проклиная мать за то, что не сделала аборт. А потом купил вафельный торт и пошёл разменял его на первый секс с сестрой знакомого чувака. Юлька была опытной дамой — знал, что не откажет. Перед тем, как приступить, налила мне стопку батиного самогона, предложив на закусь кабачковый салат, достала пачку гандонов. Подмылась, разделась. На неё у меня никогда не стоял — страшненькая, плоская, как жердь, поэтому всю еблю я думал об Ульяне, в угаре злости представляя её в той самой позе раком, от которой стонала мать. Закончилось всё, как полагается, быстро, а мысли, долбанувшие по голове после оргазма свелись к тому, что женская пизда, оказывается, не благоухает лотосами. Запах спермы аналогичен, сейчас я воспринимаю это как данность, но в шестнадцать лет душок тухлой селёдки долго ковырял память. Нечто иное представлял.

Эпизод с отказом был поворотным в смиренном существовании, вынудив меня очнуться. Внести правки в сценарий, пророчащий сдохнуть, как отец, или пойти по стопам матери. С жаром захотелось доказать тем, кто смотрел на меня через призму отторжения, что я не говно из канализационного стока, а человек. С равными правами, равными опциями. Вместо того, чтоб продолжить ускоренно деструктировать, ударился в учёбу, внимательнее стал относиться к гигиене. Чувства к Ульяне утихомирились не сразу, но после того, как поднаторел дрочить на неё, представляя рыбную вонь вагины, она уже не воспринималась божеством. Рядовая тёлка с дырой между ног. К тому же ни разу не абсолют. Вылезли недостатки в виде мохнатости на руках и пальцев-обрубышей. Писклявый голос, ноги колесом.

Из школы я всё же свинтил. Вражда с математичкой сделала своё дело. Понимал, что доучиться она не даст, как бы усиленно я ни пыжился. «Тебе не место в высшем учебном заведении» и всё тут. Завалила на экзамене, обещаясь не спихнуть на второй год только в том случае, если, получив аттестат, я избавлю шарагу от своего присутствия. Мразь недотраханная. Отдать документы в технарь было проще простого, такого решения от меня все вокруг ждали, заклеймив лузером, однако я клятвенно настроил себя на то, что сумею, вопреки обстоятельствам, поступить в престижный вуз. Следовательно, поменял школу на ту, куда принимали самых ёбнутых отбросов, лишь бы доучиться до одиннадцатого класса и съебаться из города. В разношёрстном коллективе печать сына алкоголички не топорщилась, среди себе подобных я быстро адаптировался. Появился шанс пожить без разрушающих оскорблений, без обид. Над лицом поначалу стебались, не без этого, а потом плюнули, да и неактуально стало. К концу десятого класса язвы прекратили вываливать. Подсыхали, оставляя шрамы, но шрамы — ничто, по сравнению с нарывающими шишками. Так, напоминания о былом.

С Ульяной мы случайно пересеклись через два года накануне выпускного. Как сейчас помню: июнь, число двадцать третье. Настроение на подъёме в связи с успешно сданными экзаменами и нормализовавшимся эмоциональным фоном, благодаря тому, что мать пить бросила, обстановка дома стала относительно комфортной. Столкнулись мы на пляже, и, веришь-нет, не я к ней подкатил, а она ко мне, завела разговор из разряда: «Макс? Офигеть! Тебя не узнать. Изменился. Как поживаешь?». «Поживаю неплохо, — говорю. — Ты как?». Задрав нос, пустилась в россказни о том, как намучилась с ЕГЭ, с репетиторами, не упустив возможности подметить: «Вам, технарьским, повезло. Не пришлось заморачиваться». «Кому «вам»? — спрашиваю. — Сам неделю назад сдал последний экзамен». В ответ: «Серьё-ё-ёзно?! Так ты поступаешь?! Все наши были уверены, что Липатова сплавила тебя в ПТУ». Бессмысленный, пресный диалог. Сославшись на то, что друзья ждут, резко прервал её бессодержательные реплики, попрощался и, кинув взгляд на ноги в парео, двинул к пацанам. Ни один нерв ни в груди, ни в паху не шевельнулся. А вот её, походу, задело.

Тем же вечером нашла меня в «вк», накатала сообщение с предложением встретиться. Надо было б проигнорить, но что-то дёрнуло согласиться. Желание закрыть гештальт, повысить самооценку? Хер знает. Наверно, второе. Я видел, как она смотрела на меня — с любованием, что ли. Заинтригованно. За два года я физически окреп, «прыщи вылечил», вёл себя дерзко, если не сказать, заносчиво, не тушуясь, не робея, как податливый ситец на ветру, каким она меня помнила. Раздутое самолюбие пошатнулось. Как же так? Неземной красоты и талантов девочка, вниманием которой пренебрегли. И кто? Бывший поклонник, которого она одним махом когда-то отшила. Непорядок.

Вскоре мы встретились. День был дождливый, поэтому зашли в кафешку, съев по куску пиццы, потрепались ни о чём — говорила она, я слушал, не вникая в суть, убедившись, каким незрячим щенком был в девятом классе. Сидевшая напротив персона оказалась заурядной, тупенькой особой с переоценённым чувством собственной значимости. Разошлись снова по моей инициативе. Прохладно. Думал, на этом всё, но она написала снова и стала делать это ежедневно, пытаясь выстроить контакт. Зачем? Я не знаю. Так сильно бомбанул по самомнению? Влюбилась? Догадками себя не изводил, чувствовал лишь, что человек чего-то ради присосался ко мне, и, вздрочнув под порно, задался вопросом: «А чё б нет? Трахнуть мадам, от которой плыл пару лет назад… заманчиво». В том, что она даст, не сомневался.