Немного грусти в похмельном менте - [11]
— Так… наверно, так… — вчитывался в текст Моргулис.
— Ну вот, а ты говоришь… — сладко зевнул хмырь. — Я, почитай, всю ночь не спал с заморочками[39] этими. А чуть под утро прилег — тут ты меня и сконтропупил[40]. Вот я и задремал маненько. Уж извиняй…
— Ты чего мне тут накарябал?.. — поднял вдруг возмущенный взгляд от листка с признаниями Моргулис. — Ты чего тут мне лепишь, ёханый бабай[41]?
— А чего? — хмырь вытянул шею и пытался заглянуть в исписанный им лист бумаги. — Чего там такого-то?
— Чего?! Ты еще спрашиваешь, гад?!
— Ну так… а…
— Хорошо. Слушай: «Отсидел я в колонии строгого режима почти три года, а исправиться не успел — помешала мне в этом деле амнистия».
— Ну? Так ведь так оно и есть, начальник. Я ж всей душой, но…
— Заткнись! Далее: «Я физически здоров, но мне взгрустнулось, что жена от меня ушла, и я решил совершить кражу». Ну?! Ты чего мне тут лепишь?!
— Так ведь… — недоуменным взглядом хмырь воззрился на Моргулиса. — Ты ж сам сказал… мол, про все пиши. Я про все и написал. Все как есть. И про то, что засижено у меня, и про то, как Зинаида меня бросила. Я ж там все пишу, как есть…
— «В сентябре месяце, — продолжал читать Моргулис (причем в процессе чтения лицо его стало наливаться венозной кровью, и этот факт ничего хорошего задержанному не сулил), — мы совершили кражу карбюратора от спящего мужчины и променяли его на водку…»
— Ну… — кивнул хмырь. — Так оно и было.
— «…А затем после попойки произошла драка между стеной и забором…»
— Это в районе лесопосадок, — уточнил хмырь. — Нас еще тогда свинтили.
— «…Но нецензурными словами мы не выражались, — на виске читающего Моргулиса явно обозначилась пульсирующая жилка, — это все неправда. Потому что лес — это тебе не бар и не дискотека, где себе можно позволять такие вещи».
— Ну да. А разве нет?
— Так… — Моргулис отложил исписанный листок в сторону и, крепко проведя ладонью по лицу, тихо произнес, глядя в истертую столешницу:
— У нас с тобой два выхода из сложившегося положения. Или я отсюда прямиком иду в дурье[42], или ты тут мне, понимаешь… продолжаешь Ваньку валять и… ничего хорошего я тебе тогда не обещаю. Что ты выбираешь?
Хмырь, конечно же, явно предпочел бы первое. Причем с громадным удовольствием понаблюдал бы за тем, как дюжие санитары вяжут опера в смирительную рубашку и увозят в сумасшедшую больницу. Но… это так — мечты. Надеяться на это — все равно как верить в то, что есть на свете правда, общая для всех. И для тебя, и для мента этого, и вообще… для всех остальных. И все ее понимают и верят друг другу. Что вот, мол, (когда уже край по жизни) подошел ты, допустим, к прохожему гражданину и говоришь: «Гражданин, дай на водку, а? Правду говорю: не дашь — сдохну». А он тебе — раз! — и дает. Потому что понимает. Но ведь… ай, ладно! Чего тут говорить…
— Чего притих-то? — механическим движением Моргулис разгладил ладонью лежащий перед ним на столе листок и катнул желваками. — В молчанку играть будем?
Скрипнув тормозами, милицейский «уазик» остановился у крыльца родного РУВД.
Витя Лобов, бережно держа в руках канистру с самогоном, выбрался наружу и, обойдя автомобиль сзади, наблюдал за тем, как сержант отпирает «собачник» и извлекает оттуда Страхова. Процесс был не столько длительным, сколько болезненным для созерцания. На лбу у Страхова (после того как ему врезали дубинкой) уже успела назреть громадная лиловая шишка. Что, впрочем, не составляло особого колористического диссонанса с общим цветом его рожи, ибо была она (рожа) цвета тоже… ну, в общем, понятно. И из машины он выбирался, придерживая голову обеими руками.
— Чего у меня здесь? — Страхов прикоснулся к шишке, взглянул на Витю Лобова и болезненно поморщился.
— Да так, — Лобов зыркнул на сержанта, — Ерунда, короче. Не обращай внимания.
— Извиняй, лейтенант, — сержант коснулся рукой плеча Страхова. — Промашка вышла. Не держи зла.
— Да пошел ты… — беззлобно огрызнулся Страхов и направился к ступеням крыльца управления.
— Погоди, Юрик, — поспешил за ним Виктор.
Сержант запер «собачник» и уселся на переднее сиденье «уазика».
— Слушай, а это вообще кто? — бросил на него взгляд молоденький водитель.
— Да опера это, оказывается, наши. Из «убойного». А что?
— Да нет, — пожал тот плечами и повернул ключ зажигания, — А оружие им с собой носить положено? Даже когда они… по гражданке?
— Наверно, — в свою очередь пожал плечами сержант. — Вообще-то они всегда по гражданке и ходят. Им не возбраняется. А что?
— А то, — водитель опять попытался провернуть стартер. — В лицо их надо бы знать. Ты их хари видел?
— Ну?
— Да нет, ничего… Просто хотелось бы еще немножечко пожить.
— Это ты в каком смысле?
— Да в таком, что они сейчас еще по стакану вмажут, и им… что ты, что я… что мать родная. А ты его за шкирку, да еще и дубинкой по балде. Это сейчас утро. А если б вечером?
— Да ла-адно тебе, — подал голос с заднего сиденья второй сержант. — У нас, чай, автоматы. Что… скажешь, не отобьемся?
— Вот я и говорю, — водителю все-таки удалось запустить двигатель. — Так и будем между собой воевать. Я этого в Чечне нахлебался. Хватит.
— И чего?
— Да ничего. В лицо, говорю, надо бы их запомнить. И знать, что свои. Чтоб под пули понапрасну не соваться.
Их двое: журналист и частный детектив. Один аристократичен и утончен, другой напорист и несгибаем. Один берет умом, другой берет нахрапом. Они непохожи друг на друга, но они – друзья, и вместе им море по колено…
Лекарство, отбивающее память, можно использовать во зло. А можно и помешать этому – если частный детектив и его друг решат встать на пути всероссийского криминального движения. И обязательно помешают – если им будут помогать две очаровательные девушки, одна из которых – сержант морской пехоты США.
Судьба забрасывает двух друзей – частного детектива и его друга – во Францию, где они неожиданно оказываются втянутыми в череду загадочных и пугающих событий… Но ведь известно: что русскому хорошо, то французу – смерть, и не надо вставать на пути Русских Детективов.
Детективная история, которую расследуют Петр Волков, бывший оперативник, и Александр Адашев-Гурский, который, сменив множество профессий, называет себя «независимым журналистом».
Трудная и опасная работа следователя Петрова ежедневно заканчивается выпивкой. Коллеги по работе каждый вечер предлагают снять стресс алкоголем, а он не отказывается. Доходит до того, что после очередного возлияния к Петрову во сне приходит смерть и сообщает, что заберет его с собой, если он не бросит пить. Причем смерть не с косой и черепом на плечах, а вполне приличная старушка в кокетливой шляпке на голове…
-Это ты, Макс? – неожиданно спрашивает Лорен. Я представляю ее глаза, глаза голодной кобры и силюсь что-нибудь сказать. Но у меня не выходит. -Пинту светлого!– требует кто-то там, в ночном Манчестере. Это ты, Макс? Как она догадалась? Я не могу ей ответить. Именно сейчас не могу, это выше моих сил. Да мне и самому не ясно, я ли это. Может это кто-то другой? Кто-то другой сидит сейчас на веранде, в тридцати восьми сантиметрах от собственной жизни? Кто-то чужой, без имени и национальной принадлежности. Вытянув босые ноги на солнце.
Аберистуит – настоящий город грехов. Подпольная сеть торговли попонками для чайников, притоны с глазированными яблоками, лавка розыгрышей с черным мылом и паровая железная дорога с настоящими привидениями, вертеп с мороженым, который содержит отставной философ, и Улитковый Лоток – к нему стекаются все неудачники… Друиды контролируют в городе все: Бронзини – мороженое, портных и парикмахерские, Ллуэллины – безумный гольф, яблоки и лото. Но мы-то знаем, кто контролирует самих Друидов, не так ли?Не так.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что может получиться у дамы с восьмизарядным парабеллумом в руках? Убийство, трагедия, детектив! Но если это рассказывает Далия Трускиновская, выйдет веселая и суматошная история середины 1990-х при участии толстячка, йога, акулы, прицепа и фантасмагорических лиц и предметов.
«Иронический детектив» - так определила жанр Евгения Изюмова своей первой повести в трилогии «Смех и грех», которую написала в 1995 году, в 1998 - «Любовь - не картошка», а в 2002 году - «Помоги себе сам».
12 ульев, или Легенда о Тампуке, — это невероятные приключения потрясного африканского чела в России, не больше и не меньше! Исключительно ироничная и по-доброму криминальная история с затейливым и нетрадиционным сюжетом. История, которая привлекла внимание не только рядовых читателей, но и известных кинорежиссеров.История с не менее интересным, оригинальным и убойно-смешным продолжением, поскольку авторы написали роман-продолжение «Не золотой теленок». Читайте, наслаждайтесь новизной темы, хорошим слогом и добрым юмором.
Веселый иронический детектив мастера детективного жанра. Исключительно ироничная и по-доброму криминальная история с затейливым и нетрадиционным сюжетом.Продолжение романа «12 ульев, или Легенда о Тампуке».
Веселый иронический детектив известного мастера детективного жанра и меткой пародии.
«Братва Особого Назначения» — Книга Особого Назначения для любителей хорошей умной пародии; для ценителей вечных ценностей: любви и дружбы; для ревнителей чистоты традиций жанра пародийного и иронического детектива.Молодой двадцатилетний парень Демьян Круглов, по кличке Пятак, вынужден бежать из родного Степногорска в областной центр, спасаясь от мести избитого им полковника милиции.Описывать дальнейшие события мы не будем. Лучше прочитать книгу, полную динамики, юмора и приколов.