Немного грусти в похмельном менте - [10]
Сержанты загрузили старшего лейтенанта Юрия Страхова в «собачник»[33], и машина, натужно взревев исчерпавшим весь свой рабочий ресурс вот уже лет десять назад двигателем, тронулась.
Глава 3
СОЛНЦЕ ПОНЕМНОГУ КЛОНИЛОСЬ К ЗЕНИТУ
— Ну что, здесь, что ли? — обернулся к Заботе Калинин.
Войдя в сумрачную подворотню старого петербургского дома, они стояли напротив обшарпанной двери. Дверь эта, судя по всему, вела когда-то в дворницкую.
— Вроде здесь…
— «Вроде» или точно здесь?
— Да здесь, здесь. Вон… там мы магазин проходили, а эта подворотня тут единственная. Да и… я же помню. Я же, когда мы с ней сюда пришли, еще трезвый был. Почти…
— Ну и все, — Калинин вынул из своей спортивной сумки фомку.
Забота воровато зыркнул по сторонам.
— Да ладно тебе, — Калинин деловито вставлял плоский конец ломика в щель между дверью и косяком. — В конце концов, у нас это… типа, «оперативное мероприятие». Мы менты или насрано? Давай… я отжимаю, ты тянешь.
Так они и поступили.
Древняя, но все еще достаточно крепкая дверь крякнула, но поддалась.
— И всего-то делов… — констатировал Калинин, убирая безотказный инструмент в сумку и переступая порог мастерской.
Притворив за собой дверь, они спустились по трем деревянным ступенькам и оказались в сумрачном помещении. Анемичный свет чахлого февральского дня еле пробивался сквозь пыльные, немытые стекла крохотных окон. Воздух в помещении был спертым.
— А что за вонища? — повел носом Калинин.
— Может, трубу какую в подвале прорвало… — предположил Заботин.
— А свет здесь есть?
— Вчера был, — огляделся Забота. — Что ж мы с ней, в темноте, что ли, сидели… Вон вроде выключатель. А не стремно[34] свет включать?
— А что тут стремного?
— Застукают[35] еще…
— Кто? — Калинин с искренним любопытством посмотрел на своего товарища.
— Ну… я не знаю… менты, например. Или еще кто.
— Вова, — терпеливо, как ребенку, стал втолковывать Калинин. — А мы с тобой кто? Мы-то как раз менты и есть. Забыл? Это чья земля? Наша. Кто еще сюда сунется? А хозяйка объявится, так… мы же это уже обсуждали. Мы здесь потому, что поступил сигнал. Вот и…
— Да, Андрюх… — капитан Забота подошел к выключателю и включил свет. — Это у меня похмелье, скорее всего. Нервическое состояние психики. Со всех сторон измена[36] катит.
— Она!.. — Калинин окинул взглядом стены мастерской, сплошь увешанные живописными полотнами разного размера. — А тут и правда… типа вернисаж[37].
— Я ж тебе говорю, галерейщица она. Картинами банкует[38].
— Ладно, не за тем мы здесь. Где шило?
— Вон там вроде. Там еще одна комната есть.
Они прошли через просторную «залу» и оказались в крохотной комнатке, где стояли громадный, застеленный блеклым покрывалом продавленный диван, небольшой стол и пара ветхих стульев.
— Во! — указал Забота на стол.
Натюрморт, явившийся взгляду на столе, состоял из: ополовиненной трехлитровой банки с чуть желтоватой жидкостью; двух больших бокалов тонкого стекла на ножках и с вензелями; белого, расписанного узорами цвета индиго фаянсового блюда (на котором лежала небольшая кучка вяленых снетков) и грязной, почти целиком заполненной окурками пол-литровой банки.
— Вот тут ты и гулял… — оценивающим взглядом окинул комнатку Калинин.
— Ну да, — кивнул Заботин. — А что? Поди херово?
— Да нет, ничего. Все в цвет. Только вот запах…
— Не обращай внимания, — Заботин осторожно взял трехлитровую банку двумя руками и налил ее содержимое в бокалы тонкого стекла. Затем манерно взял один из бокалов за тонкую ножку и, приглашая Калинина чокнуться, произнес:
— Никогда не откладывай на завтра то, что можешь выпить сегодня.
— Логично, — кивнул Калинин и взял свой бокал.
Тем временем старший лейтенант Николай Моргулис подошел к двери небольшого и убогого кабинета, который был отведен под нужды оперативно-розыскной работы «убойщикам» РУВД и давал приют сразу всем операм этого самого отдела. Отпер ключом дверь и, войдя, застал следующую картину: тот самый хмырь, которого он оставил для дачи письменных показаний по поводу… ну, короче, по поводу всего, в чем тот должен был сознаться, дабы посредством «искреннего признания облегчить свою участь», уронив свою побитую парашей голову на никогда не мытые руки, дрых, гад, прямо на столе, как… как… ну, просто как будто в гости он сюда зашел и засиделся.
— Алле, гараж! — рыкнул с порога Моргулис. — Кончай ночевать, уже нонче…
Хмырь проснулся, поднял голову и, разлепив глаза, удивленно огляделся вокруг:
— А где это я?
— В «Хилтоне», бля… На Беверли Хилз. Штука баксов за ночлег. Устраивает?
— Не… — похмельно заморгал тот глазами. — Не устраивает.
— Иди ты? — Моргулис уселся за стол и подтянул, развернув к себе, листок бумаги, на котором задержанный изложил свою версию событий, за которые был подвергнут временному лишению свободного перемещения в пространстве. — А шо так? Дороговато?
— Не, в том дело, начальник, — потянулся хмырь, угрюмо трезвея и постепенно припоминая, где находится.
— А в чем? — Моргулис стал разбирать каракули, испещрявшие мятый лист не совсем чистой бумаги.
— Да, просто… не нужен нам берег турецкий. И Африка нам не нужна. На своей стороне и говно слаще пахнет. Разве не так?
Их двое: журналист и частный детектив. Один аристократичен и утончен, другой напорист и несгибаем. Один берет умом, другой берет нахрапом. Они непохожи друг на друга, но они – друзья, и вместе им море по колено…
Лекарство, отбивающее память, можно использовать во зло. А можно и помешать этому – если частный детектив и его друг решат встать на пути всероссийского криминального движения. И обязательно помешают – если им будут помогать две очаровательные девушки, одна из которых – сержант морской пехоты США.
Судьба забрасывает двух друзей – частного детектива и его друга – во Францию, где они неожиданно оказываются втянутыми в череду загадочных и пугающих событий… Но ведь известно: что русскому хорошо, то французу – смерть, и не надо вставать на пути Русских Детективов.
Детективная история, которую расследуют Петр Волков, бывший оперативник, и Александр Адашев-Гурский, который, сменив множество профессий, называет себя «независимым журналистом».
Трудная и опасная работа следователя Петрова ежедневно заканчивается выпивкой. Коллеги по работе каждый вечер предлагают снять стресс алкоголем, а он не отказывается. Доходит до того, что после очередного возлияния к Петрову во сне приходит смерть и сообщает, что заберет его с собой, если он не бросит пить. Причем смерть не с косой и черепом на плечах, а вполне приличная старушка в кокетливой шляпке на голове…
-Это ты, Макс? – неожиданно спрашивает Лорен. Я представляю ее глаза, глаза голодной кобры и силюсь что-нибудь сказать. Но у меня не выходит. -Пинту светлого!– требует кто-то там, в ночном Манчестере. Это ты, Макс? Как она догадалась? Я не могу ей ответить. Именно сейчас не могу, это выше моих сил. Да мне и самому не ясно, я ли это. Может это кто-то другой? Кто-то другой сидит сейчас на веранде, в тридцати восьми сантиметрах от собственной жизни? Кто-то чужой, без имени и национальной принадлежности. Вытянув босые ноги на солнце.
Аберистуит – настоящий город грехов. Подпольная сеть торговли попонками для чайников, притоны с глазированными яблоками, лавка розыгрышей с черным мылом и паровая железная дорога с настоящими привидениями, вертеп с мороженым, который содержит отставной философ, и Улитковый Лоток – к нему стекаются все неудачники… Друиды контролируют в городе все: Бронзини – мороженое, портных и парикмахерские, Ллуэллины – безумный гольф, яблоки и лото. Но мы-то знаем, кто контролирует самих Друидов, не так ли?Не так.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что может получиться у дамы с восьмизарядным парабеллумом в руках? Убийство, трагедия, детектив! Но если это рассказывает Далия Трускиновская, выйдет веселая и суматошная история середины 1990-х при участии толстячка, йога, акулы, прицепа и фантасмагорических лиц и предметов.
«Иронический детектив» - так определила жанр Евгения Изюмова своей первой повести в трилогии «Смех и грех», которую написала в 1995 году, в 1998 - «Любовь - не картошка», а в 2002 году - «Помоги себе сам».
12 ульев, или Легенда о Тампуке, — это невероятные приключения потрясного африканского чела в России, не больше и не меньше! Исключительно ироничная и по-доброму криминальная история с затейливым и нетрадиционным сюжетом. История, которая привлекла внимание не только рядовых читателей, но и известных кинорежиссеров.История с не менее интересным, оригинальным и убойно-смешным продолжением, поскольку авторы написали роман-продолжение «Не золотой теленок». Читайте, наслаждайтесь новизной темы, хорошим слогом и добрым юмором.
Веселый иронический детектив мастера детективного жанра. Исключительно ироничная и по-доброму криминальная история с затейливым и нетрадиционным сюжетом.Продолжение романа «12 ульев, или Легенда о Тампуке».
Веселый иронический детектив известного мастера детективного жанра и меткой пародии.
«Братва Особого Назначения» — Книга Особого Назначения для любителей хорошей умной пародии; для ценителей вечных ценностей: любви и дружбы; для ревнителей чистоты традиций жанра пародийного и иронического детектива.Молодой двадцатилетний парень Демьян Круглов, по кличке Пятак, вынужден бежать из родного Степногорска в областной центр, спасаясь от мести избитого им полковника милиции.Описывать дальнейшие события мы не будем. Лучше прочитать книгу, полную динамики, юмора и приколов.