Немцы в России. Мятежный род Баллодов между немцами, евреями и русскими - [92]

Как препятствовать отмиранию нации-государства? Чем многочисленнее та или иная нация, чем крупнее страна, чем длительнее и сильнее в национальном плане выражена ее история, чем мощнее ее культура и традиции, тем прочнее преграды на пути развития КГ, тем сложнее превратить нацию-государство в КГ.

Неприятным свойством КГ является ее родство с криминальным сообществом. Нация-государство, по определению, борется с криминалом в общегосударственных, общенациональных интересах, но оказывается неадекватной глобальной экономике с ее огромным глобальным криминальным сегментом. А КГ же почти идеально снимает противоречие между криминальным и некриминальным сегментами, поскольку, с ее точки зрения, как и с точки зрения корпорационной глобальной экономики, главное – это прибыль, экономическая рентабельность, а не государственность или мораль. Понятие «криминальный» в мире КГ, по сути, растворяется в экономической лексике «либерального» толка, а борьба с криминалом становится элементом конкурентной борьбы КГ различного типа друг с другом.

Формирование КГ в мире идет двояким образом: 1) сверху вниз (это – магистральный путь) – государство становится особого рода политической корпорацией, а само государство при этом в значительной степени денационализируется и десоциализируется и 2) снизу вверх – традиционные корпорации приобретают политические и даже квазигосударственные функции и вступают в борьбу с нациями-государствами.

С точки зрения эволюции капиталистической системы, КГ напоминает некоторые структуры раннекапиталистической эпохи (в частности, английскую Ост-индскую компанию). Бесспорно, КГ выступает как прогресс капитала, который, однако, как это часто бывает с социальным прогрессом, осуществляется за счет и в ущерб большинству, т. е. выступает как зло, которое следует не только анализировать, но и по отношению к которому надо делать моральный выбор.

Каково нынешнее российское государство? Как вы видите, в завершении доклада сказал А. Фурсов, это, безусловно, формирующаяся КГ. По аналогии с Ост-индской компанией, я бы назвал это Вест-российской компанией, т. е. нынешнее государство Россия обращено на Запад и сведено до состояния компании или кластера компаний. Это КГ, которое в 1990-е годы отсекло значительную часть населения от общественного пирога и которое решает, прежде всего, экономические задачи. Особо подчеркнем следующие слова Фурсова:

«Когда заявляется, что для государства главное быть экономически конкурентоспособным, то это уже не совсем государство, а КГ. Если говорить о политико-экономической конкурентоспособности государства на мировой арене, то она обусловлена не столько экономической эффективностью, сколько социальной (степень поляризации в обществе, индекс Джинни, социальная справедливость). Быть конкурентоспособным экономически – это задача фирмы. Или государства, которое превращается в фирму-государство, главная задача которой отсечь все экономически неэффективное, не создающее рыночный продукт. Отсюда наши реформы здравоохранения, образования, направленные на резкое уменьшение, если не уничтожение социальных функций государства. Общая мировая тенденция налицо – десоциализация огромной массы населения, выталкивание их из общества. Объективно это и есть одна из задач КГ».

Так неизбежна ли глобализация?

Усилия антиглобалистов еще столь ничтожны по сравнению с силой сильных мира сего, что ответ сегодня кажется бесспорным: глобализации мира нет альтернативы. И, по концепции Фурсова, это будет корпорация-государство, т. е. государство, управляемое менеджерами. Эта концепция в мире не нова. В истории экономической мысли идею революции менеджеров чаще всего связывают с именем американского социолога Джеймса Бернхэма (1905–1987).

Какую же интерпретацию предлагал Бернхэм? Он считал, что по мере усложнения производства контроль над ним постепенно переходит от капиталистов к менеджерам (управляющим). Сначала менеджеры получают доступ к средствам производства, затем они захватывают контроль над механизмом распределения доходов, после чего вопрос о праве собственности решается уже автоматически (хотя и не сразу), причем старые юридические формы собственности могут быть сохранены, а могут и не быть сохранены – это уже не важно. Бернхэм усматривал эту тенденцию повсюду в мире и считал, что дальше всех по этому пути продвинулась Россия (СССР), а затем Германия и Италия. Социальное восхождение менеджеров неразрывно связано с усилением роли государства в экономике. Оба процесса усиливают друг друга.

Об идее революции менеджеров в свое время рассуждал также английский писатель Джордж Оруэлл (1903–1950), известный нам по повести «Скотный двор» и роману «1984». Эти произведения стали популярны в годы перестройки и преподносились как критика советской жизни. По мнению прозорливого журналиста А. С. Кустарева[161], дело, оказывается, намного сложнее:

«У Орвелла был общественный идеал, в рамках которого ему казалось возможным сохранить важнейшие ценности: традицию, свободу, патриотизм и уважение к другим народам, наконец, стремление к мирному разрешению конфликтов, разум и совесть. Этим общественным идеалом Орвелла был социализм. Нет никаких сомнений в том, что Орвелл был последовательным и убежденным социалистом. В социализме его привлекала самая сердцевина этой концепции: апология равенства, неприятие господства и идея самоуправления личности. «Каждая строчка в моих серьезных работах, написанных после 1936 года, – писал Орвелл, – была посвящена защите демократического социализма». Это было сказано в 1946 году, уже после испанского опыта, после опубликования «Скотного двора» и во время работы над «1984». Ни о каком разочаровании в этой главной идее здесь нет и речи. Утверждения, будто Орвелл написал пародию на социализм, основаны на недоразумении».