Неистовый Роланд. Песни XXVI–XLVI - [37]

Не корите нас верностью обычаю,

По которому должно гнать вас прочь,

Ибо всем нам видимо, что другая,

Хоть и не в наряде,

Но лицом и обликом краше вас».

100 Как мгновенно темное

Облако из влажного дола

Встанет в небо и сумрачный покров

Навлечет на сияющее солнце —

Так на строгий тот приговор,

Обрекающий на холод и ливень,

Изменилась красавица лицом

И не так уже мила и прекрасна.

но Брадаманта за нее заступается

101 Изменилась и побледнела лицом,

Ибо слышать такой суд ей не в радость;

Но по чести своей и по добру

Брадаманта, не желая гонительства,

Мудро молвит:

«А как я посмотрю —

И неладен такой суд и неправеден,

Где не выслушано ни против, ни за,

И не взвешено, которое полновесней.

102 Я приемлю защиту на себя

И скажу вам: краше ли я, не краше ли,

А пришла я сюда не для красы

И мерюсь не красавицыными мерами.

Такова ли я, как она, или нет, —

Кто сравнит, не снявши с меня доспеха?

А о чем не знаешь, о том молчи,

А чтоб никому во вред, молчи вдвое.

103 Мало ли у кого

Кудри длинны, а сам отнюдь не дева?

Как рыцарь ли я, как дама ли

Здесь явилась, видит всяк, кто не слеп!

Если каждый мой взмах — мужской,

Для чего же величать меня женщиною?

А у вас закон — изгонять

Даме — даму, а не рыцарю — даму.

104 Для примера,

Пусть я женщина (хоть и спорю, что нет),

Но не столь красавица, как она, —

Неужели

За нехватку пригожести в лице

Вы отымете добычу моей доблести?

Что стяжалось отвагою и мечом,

То не след терять по нелицелепию.

105 Стало быть, такой ваш обычай —

«Кто некраше, та и прочь» —

Не принудит меня уйти,

Гоже ли мне к уходу, нет ли.

Посему неравен

Спор меж мною и этою красавицею,

Ибо и проспорив в красе,

Я останусь при прежней своей выгоде.

106 А где выгода невыгоде не равна,

Там и суд не в суд:

От расчета ли, от щедроты ли,

А для гостьи незапретен ее приют!

И отважься кто сказать,

Что решила я нездраво и неправо, —

Я готова

Показать, кто прав, а кто нет!»

107 Так-то вышло, что Амонова дочь,

Сжалившись над нежною дамою,

Столь негоже гонимою под дождь,

Где ни крова, ни навеса, ни сени,

Убедила башенника отстать —

Умной мыслью, тонким словом,

А пуще последнею угрозою;

И он сделался понятлив и тих.

108 Как под летним зноем,[128]

Когда жаждет иссохшая трава,

Цветок,

Изнемогший без целительной влаги,

Оживает, впивая милый дождь, —

Так посланница,

Увидавшись под столь крепкой защитою,

Вновь, как прежде, мила и весела.

109 Тут приступлено к усладительным яствам,

Столько времени стывшим праздно,

И уже никакой заезжий рыцарь

Не являлся к ним новым докучателем.

Все довольны, и одной Брадаманте

Не избыть привычной грусти и скорби:

Вечен страх ревнивого сердца,

И не слышат вкуса ее уста.

110 Отужинав

И спеша развлечь не вкус, а взор,

Брадаманта встала,

А за нею встала посланница,

И хозяин единому из слуг

Подал знак засветить повсюду свечи;

Озарилась горница со всех сторон,

И увиделось, о чем сейчас поведаю.

ПЕСНЬ ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ (ГАРПИИ)

Песнь XXXIII

В Тристановом замке Брадаманте показывают картины будущих Итальянских войн. На дальнем плане — побитые ею северные короли со свитою

Вступление

1 Тимагор, Полигнот, Паррасий,[129]

Протоген, Аполлодор, Тиманф,

Апеллес, между всеми знаменитейший,

И ты, Зевксис, и прочие былые,

Чьи дела и тела

Извела нещадная Парка,

Но чья слава жива в страницах книг,

Пока есть кому и читать и слушать;

2 И все бывшие и сущие при нас — [130]

Леонардо, Мантенья, Джанбеллино,

Бастиан, Тициан, Рафаэль,

Честь Кадора, Урбино и Венеции.

Двое Досси и ты, Микель —

Ангел, а не смертный, резцом и кистью,

Чьи творения — перед нашими взорами,

Как былые — в нашей вере и молве;

3 Ныне зримые

И гремевшие в двух тысячах лет,

Ваша кисть на дщицах и на стенницах

Нам явила чудеса;

Но ни вдаве слыхано и ни внове видано,

Чтобы живопись вскрывала грядущее.

И однако знаема

Быль, что писана раньше, чем сбылась!

4 Но такое дело не в хвалу[131]

Ни старинному, ни днешнему зографу,

А лишь чарам,

Пред которыми в трепете духи ада.

Ту палату, что пета в прежней песни,

Расписали демоны в одну ночь

По Мерлиновой черной книге

Из Аверна или Нурсийского грота

Хозяин замка рассказывает,

5 Позабылось в новые дни

Это диво, несомненное в древних;

И теперь, обратясь к той росписи,

Пред которой, верно, уже я ждусь,

Я скажу: служителю подан знак

Зажечь свечи, откатывается ночь,

Разгоняемая сиянием,

Всюду свет, как днем,

6 И хозяин говорит: «Да будет ведомо —

Здесь представлены бранные дела,

Из которых виданы лишь немногие,

Но и те прежде писаны, чем деланы,

Прежде гаданы, чем писаны.

Кто воззрит — прозрит

Все грядущие победы и беды

Нашим воинствам в италийской земле.

как Мерлин предсказал неудачи французов в Италии

7 Все походы, предсущие французам[132]

И к добру и к худу с Альпийских гор,

Здесь представил впредь на тысячу лет

Вещий Мерлин

В поучение от британского Артура

Фарамонду, Маркомирову сыну;

А к чему и тот труд, и тот урок,

Я открою вам самым быстрым словом.

8 Франкский Фарамонд,[133]

Из-за Рейна первый поправший Галлию,

Возымел мечту

Обуздать и невступную Италию,

Ибо видел, что римская держава

Час за часом ближе к концу,

И позвал в союз Артура Британского,

А они друг другу были сверстны.

9 Но Артур,

Ничего не вершивший без Мерлина,

Без Мерлина, без демонова сына,

Прозиравшего дальние века,

От Мерлина уведал и поведал