Неистовый Роланд. Песни XXVI–XLVI - [23]

Чем Роланд, который

По испанским взгорьям и взморьям

Много дней волок за србою лошадь,

Давно мертвую, а ему хоть бы что.

Но пришлось ему околелую бросить,

Как пришел он к устью большой реки.

5 Плавал он, как выдра:

Мигом в воду, и вылез на тот берег,

А на том берегу у водопоя

Стадо, а над стадом конный пастух.

Он стоит и не сторонится,

Видючи, что вотречник один и гол.

А рехнувшийся Роланд ему: «Эй!

Дай коня в промен на мою лошадь!

6 Моя лошадь — вон на том берегу,

Посмотри — увидишь и отселева;

Она мертвая, в том лишь и беда;

Если хочешь — справь ее в леченье.

А сам ссядь со своей и отдай ее добром

И с прибавкою, на то моя воля!»

Пастух — в смех,

Отвернулся и прочь к своему броду.

7 «Я хочу твою лошадь — слышишь?» —

Подступая, свирепеет Роланд.

Взял пастух узловатую свою дубину,

Размахнулся по нему, да и хвать!

Ярость

Хлынула по графу превыше мер:

Кулаком он пастуха по башке,

Череп вдребезги, тот падает мертв;

8 А Роланд — в седло,

В сто дорог, и на всех крушит,

А коню — ни овса, ни сена,

Два-три дня — и безумец без коня.

Но Роланду все нипочем:

Пеш не ходит,

Сколько встретит лошадей — все его,

А хозяева лежат перебиты.

9 Так доходит он до самой Малаги,

И уж там-то, как нигде,

Стер в прах

Край и люд

Так, что тем и в год не опомниться:

Столько изгубил сумасброд,

Столько снес и сжег домов и хижин,

Что и нет как нет полугорода.

переправляется из Испании в Африку;

10 Идет дальше, и вот земля Зизеры[76]

Смотрит на пролив

Гибралтарский, он же — Зибельтерский,

Хочешь — зови так, хочешь — так.

А от берега отчаливает

Емкий челн, а в нем досужий народ:

Освежиться

Нежным бризом над безмятежным морем.

11 Сумасброд им: «Стой!» —

Потому что хочет плыть с ними вместе;

Но такого им спутника не надобно,

Он кричит и вопит, а толку нет:

Мчит ладья, как лерелетная ласточка.

Роланд бьет коня палкою и пяткою,

Загоняет с берега в море.

12 Конь упрямится, но силы не те:

Соступает он с суши в воду,

По колени, по брюхо, по хребет,

Вот уже и голову еле видно,

А ни шагу вспять:

Так охаживает его прут меж глаз.

Бедный!

Или смерть ему, или плыть до самой Африки.

13 Не видать уже Роланду челна,

За которым он неволился в хлябь —

Скрылся зыбью от низового взора;

Но все гонит он коня ему вслед,

Хочет в Африку поперек пролива, —

Конь захлестывается,

В нем воды все больше, души все меньше,

И приходит ему конец —

14 Пошел ко дну, потянул седока;

Но Роланд выпрастывает руки,

Движет ноги, загребает ладонями,

Тяжко дышит, расталкивает волну, —

А кругом безветрие,

Воздух свеж, в море тишь,

И то благо, а будь понепогоднее —

Не выйти бы паладину живым.

15 Но судьба улыбчива дуракам —

И выносит его через пучину

На то взморье, что около Сеуты

За два лучных выстрела от башен и стен.

Пеш, поспешен,

Долго шел он наугад на восход,

Как вдруг видит: стоит на его дороге

Черное полчище без сметы и числа…

Анджелика возвращается на родину

16 Тут мы и простимся с блуждателем:[77]

Дайте срок, его время впереди.

А о том, что сделалось с Анджеликою,

Избежавшей безумных его рук,

Как она улучила час и челн

Воротиться в отеческие пределы

И Медору вверила скиптр над

Индиею, —

Этому, государь, пусть отыщется певец поискусней.

17 Мне же нынче петь[78]

Многое иное, что ближе сердцу —

Нынче сказу моему поворот

К королю татарскому, без соперника

Наслаждавшемуся тою красою.

Коей равных в Европе больше нет

С той поры, как Анджелика в отъезде,

А чистейшая Изабелла — в раю.

Тем временем, бросив жребий,

18 Горд Мандрикард

Предпочтеньем красавицына сердца,

Но дотоль его радость не полна,

Доколь двое встают на него спориться:

Первый спор — от молодого Руджьера,

За кем быть белокрылому гербу,

А второй — от владыки Сериканского,

Притязателя на Роландову Дурендаль.

19 Ни державному рассечь Аграманту,

Ни Марсилию такого узла:

Не о том уже и речь,

Чтобы вновь они сделались друзьями,

А чтобы хоть тот или этот

Замирился спор,

Уступи Градасс татарину меч

Или Руджьер — троянские латы.

20 Но ни Руджьер в тех латах его це пустит

На другого спорщика, ни Градасс

Не желает Роландову мечу

Ни с которым скреститься, кроме собственного;

«Полно! — им гласит Аграмант, —

Прочь слова, пусть решит раздоры жребий:

Поглядим, как предусмотрит судьбина —

За кого она, того и верх.

21 Мне в угоду, себе в почет

Бросьте жребий, кому выйти на бой,

Но условившись:

На ком участь, тот спорит оба спора.

Победивший за себя победит

И зд друга, а выронивший победу —

И чужую выронит и свою.

22 Друг подобны другу

В доблести Руджьер и Градасс:

Кто ни выйдет биться,

Тот заведомо явит себ^ героем.

Кому верх —

То укажет божие провидение;

А кому пасть — и то не в укор,

Ибо все дореряются судьбине.»

23 На такие Аграмантовы речи

Оба паладина — ни слова,

Соглашенные:

Кто ни выйдет, тот выйдет за двоих.

Вот уже начертаны

На двух схожих жребиях два их имени,

Брошены в сосудец,

Сотрясены, смешались, —

Руджьер выходит на Мандрикарда за себя и за Градасса

24 Малый отрок опустил руку в урну,

Извлекает писаное — и вот

Оглашается Руджьерово имя,

А Градассово покоится на дне.

Нет слов,

Как ликует Руджьер о таком выборе,

И горюет сериканский Градасс;

Но что небо велит, того не минуть.

25 Всю страсть, весь пыл

Обращает сериканский король

В толк и благо Руджьеровой победе:

Что где в пользу, где щит, а где клинок,