— Посмотри, он, кажется, спускается! — испуганно вскрикнула Нехамка и бросилась бежать.
— Куда! Нехама! Куда ты бежишь? Сеня догнал ее.
— Мне кажется, он сел… в балке…
— Да улетел он. Это наш.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю.
— А вдруг… Пойдем посмотрим.
— Ну пойдем.
Сеня готов был идти с Нехамкой хоть на край света. Все равно ему не починить мотор, пока не станет светло. Они прошли мимо высокой скирды соломы и, осторожно ступая по травянистому склону, спустились в блюментальскую балку.
Было тихо, одуряюще пахло степными травами. Нехамке захотелось посидеть на мягкой траве, но Сеня крепко схватил ее за руку. Она вырвалась.
— Уйдем отсюда… Сеня молчал.
— Ну идем! — повторила Нехамка.
— Подожди… — Он опустился на землю. — Послушай, что я тебе скажу… Сядь… Как тут хорошо…
Нехамка не слышала. Откинув голову, она задумчиво смотрела в темноту.
Погода вдруг переменилась. Похолодало. Налетел сильный порывистый ветер. В одну минуту небо покрылось черными тучами.
— Посмотри, что делается! — воскликнула Нехамка. Сеня неохотно встал,
Резкая короткая молния на мгновенье осветила небо, зажгла края набегающих туч. Прогремел гром.
— Быстрее, Сеня, — торопила Нехамка, — сейчас хлынет дождь…
Они побежали.
Ветер все усиливался, хлестал в лицо, трепал волосы, платье шлепало Нехамку по босым ногам.
Они были уже неподалеку от высокой скирды, когда сверкнула молния, грянул гром и с шумом обрушился па землю холодный ливень. Они бросились к скирде.
Там оказалось небольшое углубление. Тяжело дыша, Нехама и Сеня забрались поглубже в темную, душную нору.
Сверкали молнии, вспыхивали черные тучи, тяжелые раскаты грома следовали один за другим. С каждой минутой дождь все сильнее барабанил по скирде, сырой холод проникал и сюда, в нору. Нехамка плотно обернула платьем обнаженные ноги и придвинулась к Сене.
— Тебе не холодно? — спросил он тихо.
— Нет, нет… — Она обхватила себя руками и, затаив дыхание, слушала, как бушует в степи гроза.
«Ну и ливень, — думала Нехамка с огорчением. — Кукурузе-то ничего не сделается, а пшеница…»
Сеня был доволен, что их застигла гроза. Ему хотелось, чтоб дождь лил, лил без конца. Так хорошо было здесь, в темном, сухом укрытии, он чувствовал рядом Нехамку, вдыхал запах ее волос, они касались его щеки. Сидеть ему было не очень-то удобно, но он боялся пошевельнуться, чтобы она не отодвинулась от него.
Сколько Сеня мечтал о минуте, когда он снова встретится с Нехамкой. И вот они сидят вдвоем, так близко друг возле друга. Словно желая убедиться в этом, он к ней придвинулся поближе.
— Нехама…
Нехамка вздрогнула и отодвинулась.
Дождь хлестал. Иногда стихал на минуту, а затем принимался с новой силой. Тучи кипели от молний, набегали одна на другую, пока наконец не слились и не заполнили небо от края и до края. Над самой скирдой ударил гром.
— Сеня!.. — вскрикнула Нехамка. Он обнял ее и привлек к себе.
— Не надо.
Но Сеня уже не слышал. Охмелев, он гладил ее волосы и плечи, и каждое прикосновение его руки говорило ей больше, чем мог он сказать словами.
Сеня еще крепче прижал ее к себе и стал жадно целовать. На одно мгновение она, трепещущая и испуганная, потянулась к нему всем телом. Но, опомнившись, отстранилась.
— Пусти, Сеня… пусти… — просила она.
— Я тебя люблю… Я все время думал о тебе… Скучал по тебе… — лепетал он и, не помня себя, коснулся рукой ее груди. Словно огонь пробежал по телу девушки. Она задышала тяжело и часто, ловила воздух ртом, казалось, вот-вот задохнется. Наконец, собравшись с силами, резко оттолкнула Сеню, выскользнула из скирды, скинула туфли, схватила их и босая пустилась бежать под дождем по размытой дороге домой, к хутору.
Дождь стегал ее по лицу, мокрое платье липло к телу.
Время от времени в небе вспыхивала молния, но гром бушевал уже где-то далеко в степи… Ветер начал стихать.
Запыхавшись, насквозь промокшая, прибежала она домой. Светало. Но отца не было. С трудом стянув с себя платье и рубашку, Нехамка вытерлась простыней и как была, голая, быстро юркнула под одеяло. С минуту лежала, чувствуя телом тепло мягкой постели, потом уснула.
Проснулась, когда в окно заглядывало теплое солнышко.
Нехамка надела сухую рубашку и с распущенными волосами подошла к зеркалу.
— Ой, мамоньки! — вскрикнула она, закрывая шею руками.
На шее темнел круглый синяк. След поцелуя. Теперь все увидят, что с ней произошло…
Во дворе послышались шаги. Нехамка обернулась и увидела в окне старого Рахмиэла. Она выбежала во двор.
— Доброе утро. Я принес тебе еще одно письмо, — Рахмиэл вынул из бокового кармана толстый конверт. — Понимаешь, нашел среди газет…
Сердце у Нехамки замерло, Она схватила конверт, взглянула.
Письмо было от Вовы.
Глава третья
Людно и шумно было в эти дни на полях бурьяновского колхоза. Весело звенели жатки, бойко тарахтела молотилка, приглушенно шумели веялки, громыхали арбы и возы, все вокруг ходило ходуном.
Женщины и девушки — на ком платье в сборку, на ком пестрый сарафан — веяли зерно, метали стога. Обсыпанные соломой и половой, ловко орудовали вилами, широкими деревянными лопатами, граблями. К молотилке, покачиваясь, подъезжали одна за другой груженые арбы…