Небесное Притяжение - [17]

Нас оставили на небольшой поляне. В центре торчал приземистый бугорок. «Урал» отполз по невидимой козлиной тропе в чащу. Гул автомобиля скоро затих, сменившись лесным щебетанием и скрипом старых веток.

— За мной, — скомандовал старший сержант и уверенно зашагал в сторону холмика. Груженные ящиками, вещмешками, саркофагами, мы потянулись за ним. Перед холмиком обнаружился вход в траншею, которая вывела нас к бетонному основанию. Маркулис приблизился к бронированной овальной двери, стал возиться с кодовым замком.

— Товарищ старший сержант, это и есть Пикет? — спросил Хвостов.

— Разговорчики, — пробурчал Маркулис. Замок щелкнул, дверь скользнула внутрь стены. Сержант обернулся, строго сдвинул брови, серые глаза превратились в репейные колючки.

— Значит так, бойцы, надеюсь всем понятно, что идут боевые учения. Мы находимся на особом объекте, со специальным заданием — нести охрану. Вы правы — объект называется Пикет. — Глазки застыли на мне.

— Приказы обсуждению не подлежат и выполняются беспрекословно. Гриф «зеро» означает максимальное приближение к боевым условиям. Нарушение приказов и воинской дисциплины ведет к отчислению бойца в штрафную роту. Повторяю: наша задача — охрана Пикета. — Он внимательно всех осмотрел.

— Все ясно?

— Так точно! — ответили мы нестройным лягушачьим хором.

— Товарищ старший сержант, а поляна заминирована? — спросил Дылдин.

— Ах, да, — Маркулис улыбнулся, — на полянке стоят таблички с надписью: «Осторожно Мины!». Они не опасны. Таблички поставлены для грибников, которые с дуру могут забрести на поляну и обнаружить Пикет. За мной, — Маркулис сжал челюсти и шагнул внутрь.

Внутри бетонного бункера размещались две небольшие комнаты: одна для личного состава, другая для сержантов. Комнату сержантов скрывала дверь с кодовым замком, такая же как и на входе. У сержантов была вся электроника, включая передатчик. Губа подозревал, или чуял, что в бункере имеется второй и третий уровень и вход скрыт в комнате командиров.

— С какой бы целью не был возведен Пикет уверен, что выдержит прямой атомный удар, — сказал Губов.

— Его построили в годы холодной войны, — предположил Дылдин.

— Где-то в шестидесятые годы, — поправил Хвалей. — Тогда это было модным.

— И что, точно выдержит ядерный удар?

— Ну, ядерное оружие бывает двух видов: атомное и термоядерное. Какова будет мощность заряда, то есть величина тротилового эквивалента.

— Стоп, — остановил я Хвалея. — Надеюсь ядерная война нам не грозит.

— Что мы будем охранять? — спросил Хвостов.

— Да, какой стратегической важностью обладает объект? — задал вопрос Дылдин.

— Все вопросы к сержантам, — ответил я.

Мы посмотрели на закрытую дверь. Сержанты уединились едва расставили вещи.

— Жрать хочется, — пожаловался Дылдин.

— Продолжим уборку, — ответил Хвалей.

В кубрике находились три двухъярусные кровати, к которым примыкали шесть тумбочек. К одной из стен примыкал обеденный стол и длинная лавка. На потолке горели три неоновых плафона, как перефразировал Хвалей — три неофита. Свет включался в сержантской комнате. Я согласен с Сергеем, что в бункере было несколько подземных этажей. Должен был где-то стоять электрогенератор. Шума двигателя слышно не было. В одном из углов стоял умывальник с краном, из которого текла тонкая струйка холодной воды.

— Воду пить можно? — спросил Дылдин, после того, как Маркулис зажег свет, осмотрел комнату и проверил кран с водой.

— Воду используйте для уборки помещения. Позже скажу: можно её употреблять или нет. — Загадочно ответил сержант.

Мы сделали влажную оборку помещения, провели победоносную войну против пыли. Выволокли наружу матрасы, чтоб избавиться от затхлого запаха.

Хвостов закурил, присел, облокотясь спиной на земляную стену траншеи.

— Странный пост, траншею должны каждый год обновлять, хотя бы после зимы.

Губов мрачно присел рядом.

— Не нравится мне. Чую — нехорошее место.

— Тебе никогда ничего не нравилось, — сказал Дылдин. — Заладил: не нравится не нравится, а мне нравится — пока остальные с автоматами по полям бегают, да окопы роют — мы здесь сидим, в тепле и уюте. Не надо ничего делать. Жри и спи.

— Дурак ты, — ответил Сергей, — тебе бы только жрать.

— От дурака слышу. Чую я…, — передразнил Дылдин.

— Может, под нами атомные ракеты лежат? — спросил Хвалей.

— Не думаю, шахты с ракетами по-другому выглядят, — ответил Хвалей.

— Ты видел?

— Нет, я читал.

— Вот и не говори, я верю тому, что вижу…написать можно всякое. — Хвостов протянул бычок Губову, — хочешь потянуть?

— Не хочу, — Губов покачал головой, — тошно мне.

— Я видел сухпайки, там и тушенка и сгущенка, — Дылдин облизался, — и черный шоколад, и сухофрукты. Одним словом — лафа.

— Хватит о жратве, заткнись, — попросил я. — Странная у нас служба, ничего не знаем о своих войсках.

— Служба, как служба, — зевнул Хвостов.

— Сыро, — Димка поёжился, заглядывая в черный зев бункера.

— Помещение проветрится, высохнут матрасы и будет сухо. — Я наклонился к проходу, читая надпись, выцарапанную на зеленой краске.

— «Оставь надежду всяк сюда входящий»: ДМБ — 86, — процитировал я.

— Вот и я про что, — проныл Губов.

— Дедушка прикололся, — хмыкнул Дылдин.