Неаполь и Тоскана. Физиономии итальянских земель - [78]
– Стой и не шевелись! – раздался вдруг громкий голос впереди их… Вздрогнув, они оглянулись и увидели Стоппу, прицелившегося в них из своего двуствольного карабина… Оставаясь постоянно в этом положении, он велел им идти к себе. Несчастные повиновались. Он повел их в лес, в средине которого копал какую-то яму. Заставив одного из своих пленников покрепче связать руки и ноги другому, повторив потом над ним самим эту же операцию, он спустился в яму с помощью импровизированной лестницы, расширил ее несколько внизу в побросал туда двух бедных юриспрудентов.
– Сидите же тут, – сказал он им уходя, – пока я не достану себе Адами, а тогда расправлюсь с вами по-своему…
Пленникам удалось однако же бежать из этой ямы. Они не замедлили донести о случившемся властям. Из Сиены были посланы три жандарма, под начальством сержанта, для поимки смелого разбойника.
Стоппа стоял на небольшом холме в академической позе, опершись на ружье. Он заметил жандармов еще издали и, казалось, ожидал их. Когда они были от него на расстоянии шагов 200, он стал махать им шляпой. Сержант жандармов хотел идти дальше, но бандит приложился в него из двуствольного ружья, однако же не стрелял. Один из жандармов выстрелил по нем, но он успел прилечь к земле. Жандармы быстро побежали к нему, но не успели сделать и нескольких шагов, как раздался выстрел. Один из них повалился, пораженный пулей в лоб.
«Вот как стрелять надо!» – закричал им Стоппа со смехом, и с быстротой зайца побежал к лесу.
Его напрасно искали несколько дней сряду. Потребовали подкрепления от войска. Дознавшись как-то, что Стоппа жил в избе крестьянина у опушки леса, солдаты заняли эту избу, но в течение нескольких дней Стоппа не показывался. Тогда арестовали крестьянина и объявили ему, что если он не объявит властям, где находится убежище Стоппы, то будет сам предан суду, как соучастник в злодействе этого последнего. Крестьянин согласился служить проводником небольшому отряду… Они зашли в самую глушь леса, где нашли недостроенный еще шалаш, пальто Стоппы и одноствольное щегольское охотничье ружье. Стоппы не было. Это было в 1855 или 1856 году.
С тех пор о Стоппе не было ни слуху ни духу. Говорили, что он уехал в Америку, скоро совсем о нем забыли. Адами стал ежегодно при наступлении весны посещать свои владения, между Гроссето и Орбетелло, проводил в них иногда по нескольку недель, смело бродил по окрестностям, и никто никогда его не беспокоил до настоящего случая.
Конец этой печальной истории наделал здесь много шуму и об ней говорили почти во всех журналах.
В назначенный день племянник Адами явился с требуемой суммой на указанное место. Стоппа ждал его один. Но так как не вся сумма была золотом, а были и билеты тосканского банка, то Стоппа, не взяв ничего, отправил племянника назад, назначив новый и очень короткий срок. Бедный юноша был в страшных попыхах. Он с трудом мог достать и половину требуемого золота в Сиене и Гроссето. Пришлось ехать в Ливорно… Однако же он поспел к сроку. У опушки леса, где ждал его Стоппа, стояла привязанная лошадь Адами. Стоппа взял деньги, отдал племяннику лошадь и приказал идти на большую дорогу и ожидать там дядю. Не слушаться было нельзя. Бедный племянник прождал около часа в страшном волнении… Вдруг он услышал выстрел. Угадывая, что случилось, он выхватил из кармана револьвер и побежал по направлению к выстрелу… В нескольких шагах от того места, где он только что имел свидание со Стоппой, он увидел труп дяди, лежавший на спине в растяжку и со скрещенными на жилете руками. На груди его лежала круглая широкополая шляпа Стоппы…
Сначала в Сиене некоторые любители романических приключений приняли было открыто сторону бандита, стараясь представить его чем-то в роде Карла Моора[272].
– Адами отнял у него всё, что имел он, – говорили они, – ему простительно прибегать к таким решительным средствам, чтобы возвратить себе хоть часть потерянного имущества.
Но понимая, что подобные личности, чтобы возбуждать к себе сочувствие, должны обладать значительно блистательными качествами, они упирали на великодушие Стоппы, на его честность, основываясь на том, что он, будучи в совершенной крайности, преследуемый жандармами, никогда не грабил и убивал только из мести. Они и не допускали мысли о том, что он убьет Адами, взяв с его племянника деньги.
Эта неожиданная развязка сильно сконфузила их, и другой зверский поступок Стоппы, открывшийся тотчас же после этого, окончательно возбудил против него негодование общественного мнения, выказав в настоящем свете его жестокий, мстительный и зверский характер.
Где провел Стоппа несколько лет, после своего побега из мареммы до апреля 1863 года, – неизвестно. За несколько дней до рассказанного мной происшествия, тот крестьянин, у которого Стоппа так долго укрывался прежде, садился по обыкновению за стол с сыном, двадцатилетним парнем, с невесткой, женой этого сына, кормившей грудью своего первого ребенка… Раздался стук в дверь.
