Неаполь и Тоскана. Физиономии итальянских земель - [67]
Мы до того привыкли встречать повсюду в сельском народонаселении какую-то хотя слабую тень самостоятельности, что мне поневоле дышалось как-то легче, едва исчезли из вида все эти пенитенциарные заведения, музеи и пр. Я открыто не хотел видеть предметы такими, какими, мне казалось, они бы должны были быть в действительности. Всё шло прекрасно, пока приходилось иметь дело с мертвой природой – она стояла себе молча и предоставляла мне полное право думать о себе всё, что мне было угодно. Но скоро, увы! я приехал в маленький городок Монте-Катини. Я называю его городком, потому что его все так называют – в сущности это даже не деревня. Здесь живут несколько семейств работников, занимающихся раскапыванием медной руды, отстоящей мили полторы от городка, или как хотите его назовите. На этих заводах работают слишком 300 человек, но большая часть из них бобыли и квартируют под открытым небом, находя это несравненно более соответствующим со своими средствами.
Едва пришлось иметь дело с людьми, золотые мои мечты разлетелись как дым. Люди не умеют обманывать там, где это им невыгодно. Для того, чтобы мучиться голодом и сохранять при этом приличную важность лица, нужно быть испанцами, то есть добровольно наложить на себя это бремя. Нищета, отчаяние кладут на все человеческие лица совершенно особенный отпечаток, странно действующий на всех без исключения добродетельных буржуа. Какой-нибудь Мирес смело будет смотреть в глаза государственному прокурору, но он отвернется, едва увидит на дороге пролетария. А если нечаянно глаза его встретят этот неприятный предмет, он очень дурно переварит свой обед или завтрак.
При первом взгляде на двух-трех рудокопов, спокойно стоявших у дверей единственной кофейни Монте-Катини, я понял, что не умер еще феодализм в горах под Вольтеррой. Зато он так замаскировался, что его узнать нельзя было.
Вместо феодального замка, на холме Капорчио стоит великолепное здание, крытое железом – большая редкость в Италии. Дымят колоссальные трубы, прогуливаются барыни в кринолинах и с ними любезничают воинственного вида сторожа, одетые в мундиры, похожие на немецких стрелков. И обладатели всего этого гг. Слен[252], Колль и комп. – все чистые британцы родом, чистые кодины по убеждению… Не судите, да не судимы будете. Они кодины на самом законном из законных оснований. В Леопольде оплакивают они утраченную с переворотом 59 года привилегии. Уехал он из дворца Питти и грозные тучи заходили на горизонте гг. Колля, Слена и комп. Начинают учреждаться ремесленные братства, начинает приближаться время освобождения крепостных и в западной Европе. А у гг. Колля, Слена и комп, их много, и им есть о чем горевать. Понятно, что слово крепостные имеет в этом случае вовсе не славянофильское значение…
Меня повели прямо в контору, где встретил меня какой-то немец управляющий, с демократической бородкой, но очень аристократически приглаженный и расчесанный. Вероятно член какого-нибудь К. К. privilegierte democratische Bruderschaft… Он прикомандировал ко мне какого-то толстенького старого приказчика-итальянца и этот пустился показывать мне все прелести фабрики.
Отлично вычищенные машины шумели и ворочались во все стороны; толпы запачканных работников всевозможных возрастов, бледные, худые, возились подле. Впоследствии я узнал, что самая большая плата им по 1 фр. 40 сайт, в сутки. А работают они 12 часов кряду – половина днем, половина ночью, и во всё это время им не дается даже и одного часу на обед и на отдых. А ведь руду копать, хотя и при помощи всевозможных машин английского изобретения и фабрик, дело не легкое. Зачем же идут они на эту тяжелую работу и за такую умеренную плату? Ответ простой и ясный. Завод этот имеет привилегию от правительства. Страна слишком бедна всем, кроме минеральных произведений. На хлебопашество довольно и одной десятой доли всех здешних рабочих рук. Что же прикажете делать остальным? Они, как милостыни, просят быть принятыми на фабрику.
– Скажите пожалуйста, а где же льют медь, которую вы здесь добываете? – спросил я у немца, удостоившего меня своим сообществом на некоторую часть моей прогулки.
– У нас литейный завод есть подле Прато, – отвечал он величаво.
– Да ведь тут река (Чечина) под боком, а перевозка должна стоить вам очень дорого. Или воды здесь мало?
– Нет, воды довольно; но это фантазия владетелей копей. Возле Прато местность гораздо красивее здешней, так у них там свой дворец.
Признаюсь, сначала я сам не поверил этому, но потом, ознакомившись поближе с делом, я увидел очень хорошо, что, благодаря привилегии, гг. Слеи, Колль и комп, могут очень удобно бросать на такую фантазию несколько сот тысяч франков в год. Жаль только, что местные жители вовсе не пользуются этой фантазией. Для того, чтобы перевозить руду на литейные заводы, нужны лошади, а лошадей нужно купить; на покупку же нужны деньги, а для того, чтобы иметь деньги, здесь нужны привилегии, или уже полное уничтожение их…
Я совершенно незнаком со способами добывания меди и не знаю, так ли добывают ее здесь, как и на наших екатеринбургских рудокопнях. А потому расскажу всё, что я видел в Монте-Катини, тем более, что оно, мне кажется, не лишено некоторого интереса.
Впервые публикуются по инициативе итальянского историка Ренато Ризалити отдельным изданием воспоминания брата знаменитого биолога Ильи Мечникова, Льва Ильича Мечникова (1838–1888), путешественника, этнографа, мыслителя, лингвиста, автора эпохального трактата «Цивилизация и великие исторические реки». Записки, вышедшие первоначально как журнальные статьи, теперь сведены воедино и снабжены научным аппаратом, предоставляя уникальные свидетельства о Рисорджименто, судьбоносном периоде объединения Италии – из первых рук, от участника «экспедиции Тысячи» против бурбонского королевства Обеих Сицилий.
Лев Ильич Мечников (1838–1888), в 20-летнем возрасте навсегда покинув Родину, проявил свои блестящие таланты на разных поприщах, живя преимущественно в Италии и Швейцарии, путешествуя по всему миру — как публицист, писатель, географ, социолог, этнограф, лингвист, художник, политический и общественный деятель. Участник движения Дж. Гарибальди, последователь М. А. Бакунина, соратник Ж.-Э. Реклю, конспиратор и ученый, он оставил ценные научные работы и мемуарные свидетельства; его главный труд, опубликованный посмертно, «Цивилизация и великие исторические реки», принес ему славу «отца русской геополитики».
Впервые публикуются отдельным изданием статьи об объединении Италии, написанные братом знаменитого биолога Ильи Мечникова, Львом Ильичом Мечниковым (1838–1888), путешественником, этнографом, мыслителем, лингвистом, автором эпохального трактата «Цивилизация и великие исторические реки». Основанные на личном опыте и итальянских источниках, собранные вместе блестящие эссе создают монументальную картину Рисорджименто. К той же эпохе относится деятельность в Италии М. А. Бакунина, которой посвящен уникальный мемуарный очерк.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Знатокам и любителям, по-старинному говоря, ревнителям истории отечественных специальных служб предлагается совсем необычная книга. Здесь, под одной обложкой объединены труды трех российских авторов, относящиеся к начальному этапу развития отечественной мысли в области разведки и контрразведки.
В своей книге Алла Валько рассказывает о путешествиях по Украине и размышляет о событиях в ней в 2014–2015 годах. В первой части книги автор вспоминает о потрясающем пребывании в Закарпатье в 2010–2011 годы, во второй делится с читателями размышлениями по поводу присоединения Крыма и военных действий на Юго-Востоке, в третьей рассказывает о своём увлекательном путешествии по четырём областям, связанным с именами дорогих ей людей, в четвёртой пишет о деятельности Бориса Немцова в последние два года его жизни в связи с ситуацией в братской стране, в пятой на основе открытых публикаций подводит некоторые итоги прошедших четырёх лет.
В книге рассказывается о деятельности органов госбезопасности Магаданской области по борьбе с хищением золота. Вторая часть книги посвящена событиям Великой Отечественной войны, в том числе фронтовым страницам истории органов безопасности страны.
Не каждый московский дом имеет столь увлекательную биографию, как знаменитые Сандуновские бани, или в просторечии Сандуны. На первый взгляд кажется несовместимым соединение такого прозаического сооружения с упоминанием о высоком искусстве. Однако именно выдающаяся русская певица Елизавета Семеновна Сандунова «с голосом чистым, как хрусталь, и звонким, как золото» и ее муж Сила Николаевич, который «почитался первым комиком на русских сценах», с начала XIX в. были их владельцами. Бани, переменив ряд хозяев, удержали первоначальное название Сандуновских.
Предлагаемая вниманию советского читателя брошюра известного американского историка и публициста Герберта Аптекера, вышедшая в свет в Нью-Йорке в 1954 году, посвящена разоблачению тех представителей американской реакционной историографии, которые выступают под эгидой «Общества истории бизнеса», ведущего атаку на историческую науку с позиций «большого бизнеса», то есть монополистического капитала. В своем боевом разоблачительном памфлете, который издается на русском языке с незначительными сокращениями, Аптекер показывает, как монополии и их историки-«лауреаты» пытаются перекроить историю на свой лад.