— Связка «учитель — ученик». — Загадочно кивает Хлопани. — Активировалась. Не в деталях, но если б его не стало в этом мире, я б почувствовал.
— Хм… Где же его искать, — задумчиво продолжает Декан под общее молчание. — Господа, цель данной встречи не меняется: продолжаем прикладывать все усилия, в том числе личные возможности, для содействия известному человеку. Но лично мне абсолютно не ясно, где он прячется. Либо — чего он ждёт и к чему он сейчас стремится.
— «Барсы» проверили район ответственности, это однозначно. — Выныривает из размышлений уоррент. — Они иначе не работают. И если вернулись на базу, значит, полностью исчерпали как возможности поиска, так и следы. По которым могли искать. Если б нашли — их командира бы не высекли.
— Получается, всё говорит за то, что он от них каким-то образом скрылся и сбежал дальше. Вопрос, куда? — постукивает пальцами по столу Валери.
— Да, — кивает Пун. — Если бы он остался хотя бы и в стомильной зоне, наши в отряде бы его давно обнаружили и вытащили. Даже по частям… А тем более, если он жив. — Пун вопросительно смотрит на мэтра Хлопани, тот ещё раз утвердительно кивает. — Вообще, зная Худого, я бы предположил, что он со всем своим маразмом двинул туда, где его не ждут… А вот где его не ждут — мне пока в голову не приходит. У кого-нибудь есть идеи?
— В глубине территории, — автоматически пожимает плечами уоррент, что-то прикидывая. — С его-то рожей, только в Султанат соваться. В той его части… Там же его полесскую харю за версту видать.
— Хм, не подумал, — неожиданно погружается в себя Пун. — Батя, нет. Ты чуть ошибаешься. Если он захочет, он там пройти может. Язык знает, обычаи тоже. У него ж жена из их людей была — а он жену любил. Они и между собой на её языке говорили, я сам видел… но другое дело: если б он был в зоне кочевников-туркан, я бы всё равно об этом знал. От наших… И местные наши коллеги в Кименистане тоже бы знали. Там специфика такая, тайны долго не хранятся. Если говорить именно об этом районе. А вот южнее уже я не уверен, что он бы мог скрыться.
— Мог. Южнее скрыться он тоже мог. — Степенно кивает Хлопани. — Считайте это моим экспертным мнением.
— Как? — поворачивается к Хлопани уоррент. — Южнее же земледелы-варвары, потом — вообще горцы и всякие пашто?
— Он может быть готов и к реалиям того региона, — вежливо, но твёрдо настаивает Хлопани, — причина не может быть предметом моего рассказа, прошу извинить. Долг учителя и мастера; я не могу это рассказывать без разрешения ученика. Но примите как данность: только на его жизненный опыт исключительно у нас, вам полагаться не стоит. У него могут всплывать неизвестные даже вам знания и навыки. Просто примите как данность.
— Даже неизвестные мне? — с сомнением переспрашивает Пун.
Хлопани молча утвердительно кивает в ответ.
— Хм, никогда не думал, что Худой может от меня что-то удержать настолько в секрете, — недовольно бормочет Пун.
— Это не секрет. Ему просто не хватило времени разобраться в себе. От тебя специально ничего не скрывает. — Коротко роняет мэтр Пуну. — Не волнуйся. Это не личное, это профессиональное, по нашей с ним линии. Перестройка сознания, она ещё не завершена. Ты часто докладываешь в середине учебного или тренировочного процесса о промежуточных результатах?
— Никогда, — понимающе кивает Пун, удивлённо поднимая бровь. — Ты смотри… кто бы мог подумать… Я же не знал. Тогда говорю с уверенностью: он двинул на юг. Через кочевников-туркан, поскольку я бы знал, что он среди них, если бы он там задержался. Далее, скорее всего, через оседлых земледелов, как там они называются… И дальше.
— Почему дальше? — Декан с интересом переводит взгляд с одного участника беседы на другого.
— Потому что в приграничной зоне всё всегда известно и нам, и нашим «коллегам» с той стороны. — Терпеливо повторяет объяснения Пун. — Почему он не стал оседать среди земледелов, лучше объяснит Батя, — Пун указывает глазами на уоррента. — Я чувствую, но объяснить не смогу. Не тот профиль.
— Потому что оседлая крестьянская земледельная община может что угодно. Кроме как принять и спрятать чужака. От властей. Особенно на землях Султаната, — поясняет уоррент. — Считай это аксиомой, — уоррент, нимало не стесняясь, глядит на Декана, обращаясь «на ты». — Если хочешь подробной аргументации, могу отвести тебя на один интересный курс. В нашем Управлении. Там как раз о внедрении и легализации… и сословиях, для этого никак не подходящих.
— Получается, предварительно можем быть уверены, что хавилдар жив, — полувопросительно — полуутвердительно итожит Декан. — Вероятнее всего, пошёл на юг и сейчас находится вне досягаемости наших возможностей ему помочь. Так?
Все присутствующие молчат, переводя взгляды на уоррента. Который что-то обдумывает минуты полторы, потом отвечает:
— Я не думал в таком разрезе. Если он до земель Пушту дошёл, или повернул куда, это надо выяснять через другие сети. И другими способами… попробую. Но тут счёт будет на месяцы, сами понимаете, почему…
— Ну тогда последний пункт. Касается всех. — Декан как-то незаметно подбирается и становится ещё более серьёзным. — Срок, отводившийся на возможную реабилитацию Аспана Бажи истёк. Есть ли смысл дальше удерживать его тут?
