«Не отрекаюсь!» - [16]

— Это мои яблоки. Пошёл прочь отсюда!

Ходята резко обернулся и увидел перед собой хорошо одетого сверстника. В кожаных сапожках и атласной васильковой рубахе, опоясанной красным кушаком. Незнакомец презрительно смотрел на просто одетого Ходяту. А тот, оценив взглядом незнакомца, подумал: ишь, боярский сынок, слишком задаётся. И смело ответил:

— Тебе что, яблок не хватает? Смотри, как их много. Бери и рви!

Боярскому сыну такой ответ не понравился. Он подскочил и ударил соперника кулаком в грудь. Ходята в накладе не остался. Завязалась драка. Подростки упали. Катаясь по земле, они нещадно колотили друг друга и не заметили, как подбежал монастырский сторож.

— Попались, огольцы! Теперь ответ держать будете перед игуменом. И не вздумайте брыкаться!

Он заставил мальчишек подняться и сгрёб в охапку. Они пытались вырваться, но страж держал их так крепко, что стало трудно дышать. Почувствовав силу, сорванцы обмякли и покорно пошли с ним.

В келье игумена Никона

Настоятель Борисоглебского монастыря игумен Никон встретил их сурово.

— Негоже татями в монастырский сад наведываться. Разве вам не говорили, что грех на чужое зариться? Попросили бы яблок, да ещё в такой праздник, не отказал. А вы не за своё ещё и подрались.

Внимательно всмотревшись в боярского сына, обратился к нему.

— Никак ты Светозар, сын боярина Вышаты. Твой отец известен своим благочестием, не раз жертвовал на нужды монастыря. А сын его постыдным делом занимается. Высечет он тебя за твой проступок.

— Ты, тоже, отрок, не радуйся, — выговорил игумен Ходяте, — оба достойны равного наказания!

Светозар и Ходята стали слезно просить, чтобы об их проступке не узнали родители. Говорили, что ноги их больше не будет в монастырском саду. Вовек не будут желать чужого. Видя искреннее раскаяние отроков, игумен Никон смягчился.

— Верю, верю, что глаголете правду. Посему прощаю. Грех ваш по малолетству вашему малый. Но помириться вам надобно. Негоже из монастырской обители уходить врагами. Подайте друг другу руку!

Светозар и Ходята, заплаканные, взялись за руки. Никон улыбнулся и перекрестил недавних врагов.

— Благословляю на крепкую дружбу, чтобы никакой навет не прервал вашу приязнь. А теперь ступайте, да не забудьте заделать дыру в ограде!

Юнцы, довольные, что так легко закончилось их неожиданное приключение, ушли. А игумен, улыбнувшись, обратился к присутствовавшему при разговоре сторожу:

— Сердцем прозрел их. Такие держат своё слово, на измену они не способны. Когда вырастут, свой род не посрамят.

В княжеском тереме

Княгиня Олёна[90] томилась в своих покоях. Она уже давно была на сносях и не хотела без надобности показываться на людях. Беременность сделала её капризной и грустной. Мрачное настроение нередко оборачивалось беспричинным гневом. Тогда покоевки — девицы, прислуживающие княгине, все трепетали от страха и опрометью бросались выполнять любую её прихоть. Вот и сейчас она сидела на постели не в настроении, а девица старательно расчёсывала гребнем её длинные распущенные волосы. Поглаживая руками уже изрядно округлившийся живот, княгиня думала о своей четвёртой беременности.[91]

Старуха, которую она намедни пригласила, нагадала ей, что родится мальчик, но век его будет недолгим. Тогда она разозлилась на ворожку и приказала взашей её вытолкать. Ишь, что вздумала, как это княжеский сын может погибнуть от руки татей?[92] Но выгнать то выгнала, а на душе стало непокойно. Неужели Бог отвернулся от её детей? Она перекрестилась на образ Божьей Матери, висевший над ложем. Нет, не может быть, чтобы Богородица оставила их семейство своей милостью.

Мария уже давно была сосватана за ростовского князя Василька Константиновича.[93] Этой зимой, наконец, вышла за него и теперь проживает в его ростовском уделе. А только она уехала, как появились новые сваты. Старшенькую засватал за своего племянника новгородский князь Ярослав Всеволодович.[94] Это был хороший знак, суливший надежду на долгий мир, по которому она так истосковалась. Ведь её Михаил и князь Ярослав немало руськой крови пролили из-за Новгорода Великого. А тут такая возможность примирить два могущественных рода. Ничего, что Феодулия старше княжича Феодора на целых семь лет.[95]На брак нужно было соглашаться. Правда дочка своей чрезмерной набожностью внушала ей опасение.

Княгиня вспомнила своё венчание с Михаилом в Киеве. Ведь тогда отец Михаила был великим киевским князем. Как там они жили счастливо и беззаботно! Вот только не было долго у них детей. И тогда они с мужем стали ходить в Киево-Печерскую лавру. Истово молились и били поклоны. Она слёзно просила Божью Матерь о дитяти. По горячим молитвам явилась ей Богородица и предсказала рождение дочери. Но девочка ещё юной уйдёт в монастырь, в монастырском уединении станет великой подвижницей.

Когда родилась дочка, они вознесли горячие молитвы Божьей Матери. А малютку назвали греческим именем Феодулия, что означает раба Божья. Девочка росла тихая и любознательная. Сторонилась шумных детских утех и любила проводить своё время в молитвенном уединении.

А теперь вот её уже засватали. Княжна вдруг расплакалась. А как же пророчество Богородицы? Как тут быть? Эта мысль разбередила душу. И захотелось поговорить с Михаилом. Княгиня громко хлопнула в ладоши и приказала явившейся покоевке позвать князя.