«Не отрекаюсь!» - [17]

Князь Михаил в покоях княгини Олёны

— Зачем звала, Олёнушка? — обратился Михаил к заплаканной жене. — Что так тебя растревожило? Здоровится ли тебе?

— Благодарю, милый, здорова твоими заботами, но речь не обо мне. Наша Феодулия беспокоит меня.

— Нашла себе слёзы. Нет, чтобы радоваться! Объявился ей суженый.

— Тревожно мне ныне. Надобно ли отдавать её замуж? Ты не забыл предсказание, что Феодулия невенчанной уйдёт в монастырь? Ведь большой грех берём на душу!

— Предсказание? В детстве мне тоже были нагаданы страсти. И что же? Живём безбедно, не последние люди в своей стороне. А Феодулии нашей уже 21 годок. Пора уж подумать, что будет с ней дальше. Отказываться от этого брака я не намерен! Возьму на себя такой грех.

— Рано хвалишься, что живёшь хорошо, — ответила княгиня. — Наша жизнь ещё не закончилась, твоё предсказание ещё может сбыться. Больно уж горд стал. Позабыл, что Господь даёт благодать смиренным, а гордых отвращается?

— Господь на небесах, а мы на земле. Смириться должна Феодулия. И не идти против воли родителей. Такова её женская доля. А княжеской дочери тем паче. Разве я не заботился о ней? Приставил к ней боярина Фёдора. Он обучил грамоте и риторике, философии мудрых греков. Что ещё нужно девице её положения? Епископ Никон не оставляет своей заботой. В нашей православной вере она сведуща. Так что упрёк твой не приемлю. А пойдёт под венец, укротится моя давняя распря с Ярославом. Тогда мир и покой настанут по всей Руси. Разве не этого все мы хотим?

— Все хотят жить в мире. Вот и ты завёл о нём речь. Только чего же с братом моим Даниилом[96] ратишься? Не по-божески поступаешь!

— Мир стоит до рати, а рать до мира, — ответил князь Михаил. — Мы живём на грешной земле и не всегда наши поступки согласуются с Божьими заповедями. А братец твой уж очень спесив. Алчет немало. Чтобы не подавился.

— Ты тоже не скромник, — уколола княгиня. — Впрочем, время покажет, кто из вас прав.

— Не переживай, всё сладится! — Михаил обнял жену. — Напрасны твои тревоги. Тебе рожать нужно, больше об этом думай! А мне надобно идти.

— Может, останешься? Мне хорошо, когда ты рядом.

— Пора, Олёна, посланцы Новгорода дожидаются.

Разговор князя Михаила с боярином Фёдором

После обильного угощения новгородские послы, оживлённо переговариваясь и пошатываясь, покинули гридницу. Челядинцы убирали столы, а князь Михаил и боярин Фёдор негромко вели речь о предстоящей свадьбе. Послы предлагали сыграть её осенью, когда затихнет работа в поле и люди вздохнут свободнее. Договорились, что венчание состоится на Покрова, в праздник Пресвятой Богородицы. По уже сложившейся на Руси православной традиции в этот октябрьский день обручённые венчались в церкви.[97] А незамужние девицы просили Божью Матерь, чтобы помогла им выйти замуж: «Пресвятая Богородица, покрой землю снежком, а меня платком!». Князь Михаил, находясь в добром расположении духа, толковал Фёдору:

— Князь Ярослав хочет со мной замириться. И мне этот мир надобен. Помнишь, как новгородцы слезно просили меня на новгородское княжение?[98] Но тогда мне нужно было торопиться в Чернигов. Лишь сказал новгородцам, что их не забуду, как они не забыли моего деда Святослава.[99] Почему нам не дружить землями? Ведь Чернигов и Новгород — это одна большая вотчина Рюриковичей. Одна великая Русь. Вот потому черниговцы и новгородцы должны жить по-братски, одной большой семьёй. Мы должны торговать, а не ссориться. Да вот князь Ярослав не дал сбыться этой моей мечте. Может, сейчас получится?

— Князь, ты помнишь, как тогда в Чернигове зрел заговор? Потому и послал я тебе весть, что обиженные на тебя черниговские бояре решили в твоё отсутствие отдать град курскому князю Олегу Святославовичу. Вовремя тогда ты вернулся, а ссору меж вами уладил киевский митрополит Кирилл.[100]

— Помню, потому благодарен тебе. Ссора меж мной и Олегом уладилась. А вот шурин мой Даниил всё не даёт мне покоя. И рад бы с ним замириться, да не могу, хотя и княгиня за него просит! — князь Михаил зло прищурился и гневно топнул ногой. — Отец мой лишил меня законного княженья в Чернигове. Отдал град Рюрику. А теперь я старший в роду и свою обиду излечу мечом! Докажу, что по праву старшего могу держать Руськую землю. Не уймусь, пока не осяду в Киеве. А князь Даниил поперёк моим замыслам!

— И чего вы злобитесь? — Фёдор осуждающе качнул головой. — Земля-то у нас одна — Руськая. Не лучше ли жить в мире, чтобы строить свою великую державу? А идёт русич на русича, и течёт руськая кровушка, как водица в реке. Своими распрями страну губите. И веру нашу православную. Недруги наши этому только радуются!

Полагаете, что боретесь за свою правду. И утверждаете её мечом. Считаете, что за неё и смерть красна. А люди от вашей правды плачут. И не хотят с ней мириться. Тогда вы их убиваете и сами гибнете на поле брани. Полагаете себя героями. Но быстро героев таких забывают. Потому что бездарно правите и преступно распоряжаетесь жизнью своих людей.

Неудивительно, что народ оскудел верой, в сердцах поселились страх и смятение. Где те вожди, которые поведут за собой и укажут путь истинный — возрождения и созидания в измученной, исстрадавшейся от беспрерывных неурядиц стране. Нет таких вождей! Ты, Михаил, ведёшь свой народ к погибели. Алчность застила тебе свет! Что ты хочешь после себя оставить? Проклятья, несущиеся вслед за твоим гробом? Обвинения, что напрасно лил руськую кровушку и ввёл неправедные поборы на своих подданных на братоубийственную войну? Или светлые воспоминания о сытой, богатой жизни в сильной стране?