Не лги себе - [6]

Шрифт
Интервал

— Милая Наргис, профессия журналиста — это поиск. А повод, о котором ты спросила, это корзинка грибника, который отправился с ней в незнакомый лес… Впрочем, вы, южане, по грибы не ходите…

— Да, у нас нет грибов, — прошептала она растерянно.

Разговор стал вялым. Я видела, что Наргис точат какие-то подозрения. Она машинально передвигала на столе то чашки, то конфеты, то полоскательницу. Мне стало жаль ее.

— Вот видишь, как бывает. Я остановилась полюбоваться розой и прозевала Шахназ. Совсем не заметила, как она прошла мимо.

— У нас есть другая калитка. Через огород. Хотите, я сведу вас к сестре?

— Я видела ее сегодня. В магазине культтоваров…

Я нарочно сделала паузу, и бедная Наргис, слишком непосредственная, чтобы притворяться, с размаху влетела в эту ловушку. Она негодующе всплеснула руками.

— Опять! Да что же это такое! Когда она прекратит туда ходить?! Фатима способна на все.

— Ты говоришь о жене Рашида?

— Бог ты мой, так вы все знаете?

— Пока еще очень мало, Наргис.

— В нашем городке секретов не бывает. А вы, значит, притворялись? Сказали бы все сразу.

— Скажи лучше ты.

— Ладно, я скажу, слушайте. Рашида она любит давно. Можно сказать, с детства. Они и учились вместе. Потом он пошел по торговой части, а Шахназ — в школу механизаторов. Тут все и началось. Мать у него отсталая такая, в чадре ходит. «Не будет жены из Шахназ, на машину влезла, как словно парень, по разным городам на совещания ездит, там мужчины…» Рашид слабохарактерный, да и мать уважает. У нас принято мать уважать. Сейчас-то она умерла, но успела женить его на горянке из одного аула.

— Фатима красивая.

— А-а! — Наргис с сердцем махнула рукой. — Змея она, вот кто!

Я спросила, почему Фатима змея, но девушка замкнулась. Щеки ее разгорелись, а глаза смотрели сумрачно.

Часы показывали семь. Шахназ все не появлялась. День, пожалуй, закончен. В таких случаях торопить события не стоит.

— Пойду я, Наргис. Устала что-то. Дорога к вам длинная, хотя и на самолете. Повидаюсь с Шахназ завтра. Когда она будет дома?

— Кто знает. Сейчас весна, сеять начали.

— Тогда под вечерок мы с тобой сходим к ней на поле.

— Ладно, — согласилась Наргис, но безо всякого энтузиазма.

• • •

Ночью в гостинице был шумок. Артисты праздновали чей-то день рождения. Я слышала также, как пили за толстяка Семена. Потом за какую-то Нонночку. И еще за Гришу. С каждым новым тостом шум нарастал. Некоторые жильцы-соседи побежали жаловаться к дежурной. Но та, утрешняя, сменилась, и жильцы привели в номер другую, громкогласную, как репродуктор. Она не столько успокаивала, сколько будила других жильцов. «Полина Викторовна! — увещевал ее гастрольный импресарио. — Поймите же, мы не живем дома. Мы вынуждены отмечать семейные торжества в гостиницах». Спустя пять минут я услышала новый тост: «За Полину Викторовну!»

Часам к трем шум затих. Но мне все равно не спалось. Шахназ и ее история не выходили из моей головы. Все тут ясно. И, к сожалению, банально. А для Востока так и вовсе не новинка. Так и скажу в редакции. Но с другой стороны, если так рассуждать, то и посылать меня было незачем. Велика радость разыскать анонимщика!

Последнее размышление напомнило мне о невыполненном долге. Кто же этот, с позволения сказать, доброжелатель? Что хотел он изменить в сложившейся судьбе Шахназ, Фатимы и Рашида? Сделать перестановку фигур? Что же, бывает и такой выход… В самом деле, почему бы и нет, если Шахназ и Рашид любят друг друга. О Фатиме думать почему-то не хотелось. Слишком щеголевато выглядела она для того, чтобы облить себя бензином!

Едва рассвело, я пошла к морю. Знакомый подросток уже рыбачил.

— Здравствуй, — сказала я, заглядывая в его ведерко. — Ну, мне все ясно: учиться ты не хочешь, и экзамены тебя не волнуют.

— А я уже сдал. На пятерки. Заранее попросил. Мы с отцом в отпуск уезжаем. В Москву.

Парень, по-моему, привирал. Знаю я особенность этого возраста!

— С гостиницей устроилась?

— Вполне. Даже отдельный номер.

Парень посмотрел на меня уважительно.

— В командировку, да?

— Да. На консервный комбинат.

— Угу, — сказал парень, сосредоточенно глядя на поплавок. — Мать у меня там компоты закатывает. Что, опять с рецептами начудили?

— Да. Вместо корицы черного перцу бухнули.

— Правда? — удивился парень и, поняв, что я шучу, заулыбался.

Я присела рядом с ним на корточки, еще раз заглянула в ведерко. Там плавали головастые рыбешки.

— А зачем ты врешь? — вдруг спросил парень. — Вчера сказала, что в колхоз приехала, сегодня — на комбинат. Привычка у тебя такая, да?

В самом деле, что за мелкое лукавство? Я покраснела и, чтобы не отвечать, отвернулась. Да парень и не настаивал на ответе. Как истинно восточная натура, молчанием он не тяготился. Так в добром ненадоедливом соседстве мы просидели полчаса. За это время он натаскал с полдюжины бычков.

— Послушай, у вас бывают случаи, что женщина сжигает себя?

— Бывают. Огонь очищает от позора.

— Да ведь это глупость! Я понимаю — броситься в огонь ради подвига. Но спасовать перед сплетней!

— Конечно, — помедлив, согласился парень. — Теперь это редко случается. А почему ты спрашиваешь?

— Так, слышала… Даже верить не хочется.


Еще от автора Лариса Федоровна Федорова
Чужая любовь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Комната из листьев

Что если бы Элизабет Макартур, жена печально известного Джона Макартура, «отца» шерстяного овцеводства, написала откровенные и тайные мемуары? А что, если бы романистка Кейт Гренвилл чудесным образом нашла и опубликовала их? С этого начинается роман, балансирующий на грани реальности и выдумки. Брак с безжалостным тираном, стремление к недоступной для женщины власти в обществе. Элизабет Макартур управляет своей жизнью с рвением и страстью, с помощью хитрости и остроумия. Это роман, действие которого происходит в прошлом, но он в равной степени и о настоящем, о том, где секреты и ложь могут формировать реальность.


Признание Лусиу

Впервые издаётся на русском языке одна из самых важных работ в творческом наследии знаменитого португальского поэта и писателя Мариу де Са-Карнейру (1890–1916) – его единственный роман «Признание Лусиу» (1914). Изысканная дружба двух декадентствующих литераторов, сохраняя всю свою сложную ментальность, удивительным образом эволюционирует в загадочный любовный треугольник. Усложнённая внутренняя композиция произведения, причудливый язык и стиль письма, преступление на почве страсти, «саморасследование» и необычное признание создают оригинальное повествование «топовой» литературы эпохи Модернизма.


Прежде чем увянут листья

Роман современного писателя из ГДР посвящен нелегкому ратному труду пограничников Национальной народной армии, в рядах которой молодые воины не только овладевают комплексом военных знаний, но и крепнут духовно, становясь настоящими патриотами первого в мире социалистического немецкого государства. Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Скопус. Антология поэзии и прозы

Антология произведений (проза и поэзия) писателей-репатриантов из СССР.


Огнем опаленные

Повесть о мужестве советских разведчиков, работавших в годы войны в тылу врага. Книга в основе своей документальна. В центре повести судьба Виктора Лесина, рабочего, ушедшего от станка на фронт и попавшего в разведшколу. «Огнем опаленные» — это рассказ о подвиге, о преданности Родине, о нравственном облике советского человека.


Алиса в Стране чудес. Алиса в Зазеркалье (сборник)

«Алиса в Стране чудес» – признанный и бесспорный шедевр мировой литературы. Вечная классика для детей и взрослых, принадлежащая перу английского писателя, поэта и математика Льюиса Кэрролла. В книгу вошли два его произведения: «Алиса в Стране чудес» и «Алиса в Зазеркалье».


Баламут

«Баламут» — повесть об озорном колхозном парне Олеге Плугареве, обретшем свою первую и настоящую любовь, в другой повести «Дашура» — писатель рисует трудную судьбу молодой женщины-волжанки. Рассказы В. Баныкина полны любви к родной природе России и веры в счастливое будущее человека, преобразующего мир.


Полынья

Андрей Блинов — автор романа «Счастья не ищут в одиночку», повестей «Андриана», «Кровинка», «В лесу на узкой тропке» и других. В новом романе «Полынья» он рисует своих героев как бы изнутри, психологически глубоко и точно. Инженер Егор Канунников, рабочие Иван Летов и Эдгар Фофанов, молодой врач Нина Астафьева — это люди талантливые, обладающие цельными характерами и большой нравственной силой. Они идут нетореной дорогой и открывают новое, небывалое.


На радость и горе

Большинство рассказов посвящено людям Сибири, Дальнего Востока — строителям, геологам... Юрий Полухин показывает их в переломные моменты жизни, сложными обстоятельствами проверяя стойкость, цельность характеров своих героев.


Снегири горят на снегу

Далеко, в больших снегах, затерялась сибирская деревня. Почти одновременно приезжают туда молодая учительница Катя Холшевникова с мужем-агрономом и художник Андрей Уфимцев. Художник, воспитанный деревней, и городская женщина, впервые столкнувшаяся с ее традициями и бытом, по-разному и видят и оценивают людей. О жизни в сегодняшней деревне, о современной интеллигенции, ее поисках, раздумьях, о нравственной высоте чувств и рассказывает новая повесть В. Коньякова «Снегири горят на снегу». Повесть «Не прячьте скрипки в футлярах» знакомит читателя с судьбой подростка, чья юность совпала с тягчайшим испытанием нашей страны: шла Великая Отечественная война Здание сибирской школы, переоборудованное в завод, тяжелый труд, недоедание, дома — холод и эвакуированные… Но повесть написана так, что все обстоятельства в ней, как ни важны они, — это фон, на котором показана по-настоящему благородная натура русского человека.