Не держит сердцевина. Записки о моей шизофрении - [73]
Часть работы по курсу о психическом здоровье для студентов заключалась в представлении интересов настоящих пациентов психиатрических больниц. Вел курс профессор Стефен Уизнер. Высокий, с кудрявыми черными волосами, он славился переменчивостью настроения и непостоянством (иногда он давал совет, а на следующий день противоречил ему). Тем не менее, он помог мне почувствовать себя уверенно в мои первые дни работы с людьми, которые зачастую выглядели и производили такое же впечатление, как и я в свое время, в период своей наибольшей уязвимости.
Джо Гольдштейн, профессор права, бывший также и психоаналитиком, преподавал курс уголовного права. Джо выглядел как настоящий «безумный профессор»: мешковатая одежда, которая выглядела так, как будто он в ней и спал, непокорная эйнштейновская шевелюра и очень индивидуальная, эксцентричная манера говорить. Он задавал нам читать всего лишь несколько страниц перед каждым занятием — и его курс казался легким бризом — но он не шутил. Он ожидал от нас, что мы прочитаем каждую страницу, каждый параграф и каждое предложение. Не сделать этого означало вызвать его ярость, которая была свирепа.
Йельская Организация Юридических Услуг — ОЮУ — всегда требовала, чтобы студенты работали группами, поэтому Стив и я работали вместе над делами в области закона о психическом здоровье. Одним из наших первых дел было дело о двух юных сыновьях мужчины, сидящего в тюрьме за множественные изнасилования. Мать мальчиков не хотела, чтобы они даже приближались к отцу, явному психопату с некоторым обаянием и даром убеждения. Хотя многие исследования настаивали на том, что сохранение связи с родителем, находящимся в тюрьме, имело положительное влияние на ребенка, в то же время звучали сильные аргументы от имени родителя-опекуна — и в этом случае, родитель-опекун был очень хорошим родителем. Мальчики были здоровыми, счастливыми, о них хорошо заботились, они жили в стабильной семье и хорошем доме, с человеком, чьему суждению можно было доверять. В Коннектикуте детям полагается собственный адвокат в области вопросов опекунства и права на посещения ребенка, и как представители мальчиков, мы пытались выяснить, что будет для них лучше, также используя экспертизу Йельского центра исследования детства.
Все больше и больше мы со Стивом и наша маленькая компания друзей проводили время в пиццерии Йорксайд в Нью-Хейвене — красные виниловые банкетки, памятные вещи Йельского университета и групповые фотографии на стенах, музыкальный автомат наверху и игровой автомат Пэкмэн[16] внизу. За тефтелями и соусом, или кальцоне, или бесконечными кусками пиццы с сыром и пепперони, мы разрабатывали стратегии по нашим делам и разговаривали о наших занятиях. Я не жила такой нормальной жизнью со времен колледжа.
К концу весеннего семестра академическая работа стала более интенсивной, и на горизонте маячили экзамены. В Йеле были следующие оценки: отлично, зачет, низкий зачет, и провал. За экзамены, которые мы сдавали в классе (на которых можно было пользоваться литературой) я всегда получала «отлично», кроме самого первого. В качестве домашнего экзамена по криминальному праву Джо Гольдштейн дал нам на выбор несколько тем для написания работ, и я выбрала рассуждение на тему: не должно ли было быть особого закона для психически больных матерей, которые убили своих детей. Я провела много часов, консультируясь со Стивом (что было разрешено) и еще больше часов, сводя все это вместе. Когда мы получили результаты, Стиву поставили «отлично», а мне — «зачет». Как и большинство студентов вокруг, я очень сильно заботилась о своей работе. В отличие от них, однако, эта работа была всем в моей жизни. Я не занималась спортом, я не играла на музыкальном инструменте, у меня не было никаких хобби, и моя общественная жизнь, которую мне удалось создать, была маленькой и хрупкой. Поэтому оценки, которые я получала за свои работы, были единственной обратной связью, объективно сигнализировавшей о том, чего я достигла в этом мире. Задача постановки и достижения академических целей была чем-то вроде цемента, который был нужен, чтобы держать меня единым целым. Провал (или, по крайней мере, в этом случае, неспособность оправдать мои собственные ожидания) разрушал этот цемент и еще больше расщеплял мое хрупкое чувство собственного «я».
Получив результаты моего экзамена в секретариате кафедры и увидев оценку, я сразу же отправилась в свою комнату, закрыла дверь и заползла в постель. Там я свернулась в позу эмбриона и провела остаток дня, стеная и бормоча, в полной уверенности, что безликие безымянные создания контролировали мои мысли («воспрещения» — так я стала называть их в своем психотическом бреде). Мне угрожали кинжалы, они были направлены на мою плоть, и искромсали бы меня на куски, если бы я посмела заснуть. Боясь выйти из комнаты, боясь в ней оставаться, я вытащила себя на мою послеобеденную встречу с Берриманом, который бросил на меня один только взгляд и сразу же понял, что что-то было очень не в порядке.
«Я получила всего лишь „зачет“, — сказала я. — Они меня зачли. Из йо-йо. Воспрещения летают повсюду, и другие дети съели кашу. Нет новостей — хорошие новости, плохие новости приносят переполох. Как перепел плох». Присутствие зла чувствовалось в комнате. «Они меня убивают! Скажите им, чтобы они убирались прочь!»
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Фрэнсис Брет Гарт родился в Олбани (штат Нью-Йорк) 25 августа 1836 года. Отец его — Генри Гарт — был школьным учителем. Человек широко образованный, любитель и знаток литературы, он не обладал качествами, необходимыми для быстрого делового успеха, и семья, в которой было четверо детей, жила до чрезвычайности скромно. В доме не было ничего лишнего, но зато была прекрасная библиотека. Маленький Фрэнк был «книжным мальчиком». Он редко выходил из дома и был постоянно погружен в чтение. Уже тогда он познакомился с сочинениями Дефо, Фильдинга, Смоллета, Шекспира, Ирвинга, Вальтера Скотта.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Очерк об известном адвокате и политическом деятеле дореволюционной России. 10 мая 1869, Москва — 15 июня 1957, Баден, Швейцария — российский адвокат, политический деятель. Член Государственной думы II,III и IV созывов, эмигрант. .
Труд журналиста-международника А.Алябьева - не только история Второй мировой войны, но и экскурс в историю развития военной авиации за этот период. Автор привлекает огромный документальный материал: официальные сообщения правительств, информационных агентств, радио и прессы, предоставляя возможность сравнить точку зрения воюющих сторон на одни и те же события. Приводит выдержки из приказов, инструкций, дневников и воспоминаний офицеров командного состава и пилотов, выполнивших боевые задания.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.