Научная фантастика - [38]

Стратегии у нас еще не было, но тактику мы разработали, и неплохую. Мы действовали в двух направлениях. Во-первых, в институте Христо, которому удалось зажечь директора идеей глупотестера. Они сумели ввести экспериментальное использование тестера, — разумеется, в комбинации со мной, — при защите диссертаций, составлении тематических планов и рассмотрении отчетов, а там и при присуждении научных степеней. За короткое время институт стал ведущим в мире, а наша тематика — его ведущей тематикой. Штат сократился вдвое, а бюджет увеличился втрое, у нас была самая современная аппаратура. Но это — в институте. А за его стенами…

Доказательства? Да, вы угадали правильно. Поймите, мы не были наивными простаками. Мы понимали, какие нас ждут проблемы. Придется объективно доказывать возможности прибора и метода — к этому мы были готовы. Стало очевидно, что специально отобранный материал, который использовался для первоначальных экспериментов, ничего не дает. Для проверки прибора нужны были тексты, которые, во-первых, никому не принадлежали, во-вторых, содержали объективно глупые посылки, что могли бы подтвердить специалисты в соответствующей области, и, в-третьих, глупость должна была определенным образом дозироваться на разных уровнях — нужно было продемонстрировать количественные возможности метода. Создать такой текст — трудная задача, и решить ее может только лишь компьютер.

Можно ли составить алгоритм глупости? Оказалось, что можно. Мы уже немало об этом знаем. Вы читали „Логику и психологию глупости. Основы анализа“? В институте есть целая секция, которая этим занимается. Что такое глупость? Во-первых, это наличие ничтожно малой полезной информации в большом объеме условной информации. Во-вторых, это всеядность, некритическое восприятие недостоверной и непроанализированной информации. В-третьих, банальное повторение. В-четвертых, очевидная слабость логического анализа, несоблюдение элементарных законов логики. Например, если из факта существования тестера сделать вывод о том, что с его помощью удастся ликвидировать глупость, это будет глупо. Одно совсем не вытекает из другого. И так далее. В целом признаки глупости объективны, и здесь программисты справились. А когда были выявлены основные показатели глупости, оказалось нетрудно ввести ее количественную оценку — по реакции человека-датчика. И поскольку у разных людей восприимчивость разная, эталоном стал я. Теперь, принимая на работу нового Специалиста, можно снять тарировочную кривую его реакции на разные уровни глупости и с ее помощью выразить показания прибора в абсолютных единицах. Христо даже настаивал на том, чтобы эту единицу назвали моим именем. Я отказался, — конечно, из скромности. Так и получился „спец“. Один „спец“ — это среднее арифметическое моей реакции на 93 серию поливизионного фильма „Семья Петровых“. Вы-то вряд ли помните 93 серию, она шла давно. Фон в общественном транспорте — около двух с половиной спецов плюс-минус единица. Встреча старых друзей на улице — от нуля и трех десятых до четырех единиц. Поливизионная реклама — не меньше пяти. Ваша рубрика новостей науки и техники, например… э-э-э… смотря по теме…

На чем это мы остановились? Ах, да, — тактика. Вторым направлением наших действий было общество. Глупотестирование следовало популяризовать, люди должны были поверить в него и привыкнуть к нему. Мы решили было действовать осторожно, но тут сама глупость пришла нам на помощь.

Помню такой случай. Звонит известный ученый Икс и приглашает меня, — разумеется, с тестером, — на конгресс в Токио, где я буду иметь честь и удовольствие выслушать исключительно интересное сообщение его глубокоуважаемого коллеги Игрек. Через пять минут звонит уважаемый Игрек и велит, не теряя времени, лететь в Токио, ибо стоит послушать, какую потрясающую чушь будет городить на конгрессе всем известный тупица Икс. За два — три года я объехал весь мир — конгрессы, конференции, симпозиумы и прочее, и прочее. Нет, это неправда, меня никто не похищал. Хотя попытки были. За это время я получил предложения стать замдиректора в трех учреждениях, занимающихся невесть чем, и соавтором восьми докторских и тринадцати кандидатских диссертаций, а также шесть предложений руки и сердца. Да это что! Вы читали, как нас в то время обстреливали научные журналы? Не читайте.

Конечно, сядьте поудобнее, он вас не тронет. А рычит потому, что мы все время произносим слова, которые он не любит. Например, конференция или соавт… спокойно, пес…

Ошибаетесь, я держу его вовсе не затем, чтобы он меня охранял от людей. Скорее, наоборот. Знаете, хочется иногда поболтать о пустяках, о чем-то незначительном, говорить глупости… В малых дозах глупость обладает неким терапевтическим действием, помогает расслабиться, отдохнуть. Мне тоже иногда ужасно хочется болтать чепуху, но не могу. Не могу побороть себя. Стыдно. Что поделаешь, профессиональная деформация. Кроме того, меня многие знают и остерегаются, наотрез отказываются разговаривать о погоде, например. А собака служит поводом для невинной человеческой беседы. Особенно если и у собеседника есть собака. С собакой меня принимают, без собаки — нет. Вообще человек с собакой всегда вызывает интерес и доверие к себе. Так что собаки нам очень нужны. Ну хорошо, спрашивайте дальше.