Натюрморт для вампира - [36]

– Да что, Никита, обсуждать его поведение? Давайте решать, что будем делать?

– Работать будем так, как и должны: отрабатывать все версии, даже если не уложимся во времени. Ещё хочу вам признаться, что пользуюсь советами одного моего очень хорошего друга. Кстати, он кое-что раскопал по нашему делу. Рассказываю всё подробно, а выводы сделаете сами.

– Вообще, то, что убийства мальчиков имеют отношение к некоему магическому ритуалу, мысль, конечно, бредовая, да и пока не хватает данных, чтобы всё это связать воедино, но… мы с трудом это принимаем лишь потому, что никогда не сталкивались с подобными делами… – задумчиво произнес следователь. Потом решительно поднялся: – Я займусь музеем. Подниму дело о краже. Может быть, какие-то фамилии с того дела пересекутся с нынешними. Участковому дам задание, чтобы выяснил, с кем последнее время видели Кунгоева и Хорошева. Я полностью поддерживаю вас в том, что был заказчик. И кулон в этом деле играет не последнюю роль. Надо узнать, с кем эти урки срок «мотали».

– Товарищ майор, – Зубков повернулся к Авдееву, – я думаю, что следует вернуться в «Озёрную». Только там можно отыскать следы и «Виллиса», и странной этой женщины. Кроме того, надо навестить в больнице участкового, он тоже кое-что может рассказать.

– Я с этим вполне согласен, – кивнул следователь, – и поручите, товарищ майор, кому-нибудь заняться антикварами. Ну, что, за дело?

– Товарищ майор, а что говорить, если Кропань спросит, чем мы занимаемся? – поинтересовался Игошин, обескураженный приказами начальника РОВД. Их он привык выполнять беспрекословно, но то, что передал Авдеев своим подчиненным, не укладывалось у парня в голове. Видимо, не всё ещё было ему известно о нечистоплотности некоторых вышестоящих работников правоохранительных органов. Именно такие мысли сейчас и обуревали ещё одного честного комсомольца – Илью Игошина.

Авдеев прекрасно понимал, о чем думает младший лейтенант, его самого до глубины души коробило то, что делал Кропань, но сейчас следовало выработать правильную линию поведения всех оперативников, поэтому он сказал просто:

– Говори всё, как есть. Ссылайся на меня. Я сам разберусь. В конце-концов, у меня и своя голова на плечах имеется. Давайте работать!

Глава двадцать вторая. О чем поведали архивы

Вилен Тулейко тщательно просматривал дело о краже, и чем больше вчитывался в документы, тем больше поражался проницательности подполковника, о котором говорил Авдеев. Заключение следственных органов по этому делу было явно поспешным. Или?.. Про это «или» Вилен старался не думать, но с каждой страницей он всё больше убеждался в том, что следствие, практически, не проводилось, было поверхностным. А ведь по всему было понятно, что вор был хорошо осведомлен о режиме работы музея, о том, где находились нужные предметы.

Переписав фамилии всех фигурантов несостоявшегося дела, Вилен прямиком направился в музей, который после небольшого ремонта открылся и принимал группу пионеров из соседнего города, которых по небольшим залам водила Таисия Львовна, с жаром рассказывая обо всех экспонатах. Женщина была настолько увлечена своим любимым делом, что не сразу заметила приличного молодого человека в новом сером костюме с немного аляповатым галстуком и тоненькой папкой в руке.

Вилен, не решаясь прерывать экскурсию, которая заметно увлекла и детей, прошелся по музею, постучал в дверь с вывеской «Директор» и у одного из стендов увидел женщину, которая протирала полку, выполаскивая тряпку в небольшом тазике с водой.

– Простите, мне бы директора, – обратился к ней Вилен.

– Так он в командировке, – едва взглянув на посетителя, ответила женщина, продолжая своё дело. – За него Таисия Львовна, только она учеников, видишь ли, водит, – она махнула рукой в сторону соседнего зала.

Вилен, вспомнив, что в его списке была указана некая Лошкарёва Евдокия Ивановна, спросил у уборщицы, не знает ли она такую женщину.

Та хихикнула:

– Так она перед вами! Я это.

– Очень хорошо! Тогда позвольте задать вам несколько вопросов, – Вилен показал женщине своё удостоверение.

Евдокия Ивановна испуганно посмотрела на Тулейко:

– Ой, а что ж случилось-то?

– Случилось это уже давно, сразу после войны, – успокоительно произнес Вилен. – Помните, здесь была совершена кража, которая осталась нераскрытой – вора тогда так и не нашли.

Женщина, вдруг громко зашептала, оглянувшись по сторонам:

– А потому что не искали! Следователю я тогда говорила, что видела у Пахомыча, сторожа нашего, женщину какую-то незнакомую.

– А что, у него не могло быть женщины? – с ироничной усмешкой спросил Вилен.

– Вот и следователь тогда так же, как ты, не поверил. А я не про ту женщину говорю, с которой… ну, ты сам понимаешь… а про незнакомую, чужую. Вот как тебе объяснить-то?

– А вы её хорошо запомнили? Сможете описать? – уже серьёзно спросил Тулейко.

– Десять лет уж прошло, смогу ли? – вздохнула Евдокия Ивановна. – Но попробую. В тот вечер я задержалась дольше прежнего на работе: директор дал задание быстрее подготовить новые полки, чтобы, значит, утром можно было разложить экспонаты из кладовой. Столяр строгал, прибивал, а я за ним мусор убирала. Когда он ушел, я всё помыла и спустилась в сторожку к Пахомычу, чтобы, значит, ключи от залов отдать. Дверь открыла, а там у него за столом сидит такая… молодая вроде… Платье на ней простенькое, будто у работницы какой, очки…