Настоящая история - [7]

— Что это мы тут?

— Мы-то? Я-то вот возчиком, а ты, следовательно, этим, хозяином черпака, га-га-га! Ну? Очухался? Работать, друг Микеле, работать!

Скоро ночь закончится, а нам еще две ямы!

— Я так хотел быть нужным городу…, — сами собой прошептали губы. Да, видно, громко прошептали.

— А то мы с тобой не нужны, что ли? Да без нас, золотарей потомственных, город захлебнется в своих говнах и ссаках! Мы спасаем их от болезней и очищаем их ямы! Мы — те, кто чистит город по ночам!

Да мы… Да без нас… …И вот так — целый день в эпохе Возрождения? Мишка опять погрузился в беспамятство…

Кто пишет историю

История — это всего лишь то, что пишем мы. Не кто-то там неизвестный, не короли и герои, не какой-то народ, наконец, а именно мы. Вот, например, это именно мы придумали матриархат. Ну, не было его на самом деле никогда, того настоящего матриархата, который представляют себе все, говоря о нем. Не могла постоянно беременная самка питекантропа или неандертальца быть главной в племени. Но мы придумали, что могла. И доказали, описав придуманный мир. И тем успокоили очень и очень многих. Или вот еще знаменитая «лесенка» различных форм правления. Мол, сначала была первобытная демократия, почти анархия, а кое-где почти коммунизм, потом обязательная для всех деспотия и монархия, абсолютная монархия, потом или рядом и одновременно аристократия и охлократия… А на самом деле все это придумали и написали тоже мы. И вот сидит умный мальчик в библиотеке, читает про давние прошлые и прошедшие времена, прикидывает, как бы ему назвать, на какую ступеньку поставить то, что он видит сегодня вокруг себя. А мы ему в той же книжке тут же рядом пишем, что история напрямую, мол, никогда не повторяется. И простые аналогии совершенно не научны. То есть, ты прикидывай, шаблончик, предложенный для тебя, используй, а если не очень похоже — то, извини, простые аналогии не научны. Кстати, в любой науке все именно повторяется. А если не повторяется, то наука утверждает: ненаучно, недоказуемо. Только в той истории, которую пишем для всех мы — события не повторяются. На самом-то деле, но это знаем только мы, правят всегда совсем не те, кто на виду. Не этот вот великий король Франции с парадного портрета с длинным прямым мечом, и не тот российский царь с выпученными глазами и усами врастопырку. И не старенькая королева, вся в морщинах, с добрыми глазами и с сединой под чепцом. Правда, приходится всем регулярно как-то объяснять, почему этот, а не тот во главе. Тут, мол, закон о престолонаследии специально для этого написали. А тут — наоборот, изменили старый закон, потому что никак нельзя было по старому. Вот тут у этих — просто по старшинству из всех родственников идет выдвижение вверх. А тут — исключительно старший сын и только по прямой линии, обходя всех остальных родственников, даже родных дядьев, которые и старше и умнее и опытнее. А вот здесь мы и вовсе выберем и поставим во главе женщину

— ну, потому что закон такой оказался… Тяжело приходится. Надо же привести какие-то логические выводы и доводы, объяснить, почему было так, а потом вдруг стало этак. Тяжелое это дело — историю писать. Поэтому приходится просто регулярно ее расцвечивать всякими яркими мелочами и моментами, чтобы они, эти мелочи и моменты, перебили и закрыли собой важное. Например, церемониальный меч можно назвать боевым двуручным, и потом кучу книг выпустить, объясняющих, как и кто именно таким мечом рубился, как его носили, в каких сражениях использовали. Вплоть до того, что, как уже сейчас пишут, он был специально нужен, чтобы копья отрубать. А началось-то все буквально с одного абзаца. Или вот еще про лучников… Современные спортивные луки — настоящие машины убийства. Вот на них все смотрят, и спокойно после этого воспринимают, что когда-то будто бы гнули луки из простых ветвей, а из других веток строгали стрелы, и эти, мол, лучники, охотившиеся, может быть, на самом деле за кроликами, уничтожили всю рыцарскую конницу. Тут ведь самое главное — написать все живо и правдоподобно.

Стоят, мол, крепкие белобрысые английские йомены, на молоке да мясе вскормленные, у каждого лук с него ростом, длинные стрелы в два локтя со стальным наконечником… И они косят, как из пулемета, французских рыцарей, закованных в сталь с головы до ног. Ничего, скушали за милую душу и такую историю. Вот за этими красотами и пролетает мимо внимания главный вопрос:

кому выгодно, и кто же в действительности правит странами и народами. Пытались у нас некоторые на всемирный масонский заговор свалить, и мы даже поддержали общую тенденцию, подкинули несколько документов и несколько идей. Книжек понаписали горы. Но дальше-то никто не шагнул. А ведь история — это все, что происходит и сейчас. И все идет так, как шло и тысячу лет назад. Вот сменится, например, президент США. И что? Что изменится, кроме его голоса и внешности на экранах телевизоров? Система-то останется. И мы, пишущие для вас эту историю, останемся с ней вместе. А на самом деле это не он правит, это мы правим. Это не он выбирает нас, а мы — его. Вот только надо процесс описать так, чтобы историки потом поняли, что все было именно что демократично, открыто, ясно и просто. Да, кстати, то, что демократия — самое лучшее из правлений, это ведь тоже мы придумали. На самом деле нет никакой монархии, как нет и никакой демократии. И на самом деле никогда не было. Есть те, кто пишет и правит историю — вот они же правят странами и континентами. И есть те, кто читает эту историю — в том виде, в котором мы ее для них исправили. Вот и все.