Наши времена - [119]
— Отказали. А вам? — осведомился Володя. Если к нему, решил он, проявляют интерес, то и он, естественно, должен ответить тем же.
— Нет, мне не отказали. — Девушка рассмеялась. У нее, по-видимому, было превосходное настроение. — Я просила не за себя, а за свою соседку. Хорошая женщина, только чересчур тихая, сама ничего не может добиться.
— Вы работаете здесь, на заводе? — спросил Володя.
— Да, в шестьдесят восьмом цехе.
— О цехе с таким большим номером я что-то не слыхал, — он внимательно посмотрел на нее — уж не шутит ли она?
— Когда будете отцом — услышите. Так называется детский сектор на заводе. Его еще называют комбинатом номер тринадцать, — пояснила она. — Говорят, тринадцать — несчастливое число, но матери как раз очень довольны, когда им удается устроить детей в наш, тринадцатый… — Девушка, очевидно, любила поболтать, и оказывается, вовсе никуда не спешила, хотя к директору прошмыгнула вне очереди.
Они вместе вышли из вестибюля на улицу.
— Вы ничего не забыли на вешалке? — она окинула выразительным взглядом его обнаженную голову.
— Я не ношу шапки.
— Вообще это не рекомендуется, — наставительно заметила она, — на улице пыль и дым оседают на вашей бедной голове. Дети выходят у нас на улицу обязательно в шапочках, и взрослые, я считаю, должны брать с них пример.
Володе уже хотелось расстаться со своей словоохотливой спутницей, он спешил поужинать — столовая вот-вот закроется. Прощально кивнул девушке головой, а она в ответ сняла перчатку с руки и представилась:
— Меня зовут Эльвира.
— Очень приятно. Меня — Володя.
— Вы торопитесь?
— Да, — признался он.
— Я тоже спешу, но мне хочется у вас о чем-то спросить. Вопрос, возможно, деликатный. Но вам ведь отказали… У вас есть хоть временное жилье?
— На улице я не ночую.
— Понятно. Но все же — где?
— Как вам сказать… — Володе не хотелось выдавать свою «тайну» постороннему человеку, но девушка, очевидно, настырная, от нее умолчаниями не отделаешься. — Я ночую в студенческом общежитии, — сказал он.
— Вы — студент?
— Бывший.
— Какое же отношение вы имеете сейчас к студенческому общежитию? Простите, что я суюсь в чужие дела, но такой уж у меня характер. Люблю вникать.
— Похвальное качество. А насчет общежития вы полностью правы. Не имею к нему никакого отношения. — Володя вежливо улыбнулся. Он попытался было откланяться и свернуть на другую улицу — в столовую, но это ему не удалось.
— У меня есть один знакомый, — заговорила Эльвира, поправляя выбившиеся из-под шапочки волосы, — он живет недалеко отсюда, на Проспекте металлургов. У него отдельная квартира, и представьте, блаженствует в ней совершенно один…
Случается, старые люди могут так прилипнуть, что не отцепишься. Хотят разузнать, как и что, в особенности бабки, времени много и любопытства хоть отбавляй. Но что можно сказать о молодой девушке, которая ни с того ни с сего вдруг прилипла к незнакомому парню? Однако такая уж натура была у этой Эльвиры, она не хотела думать — прилично это или не прилично; если кто-то заинтересовал ее, она не отставала до тех пор, пока и ею не начинали интересоваться. И в ней была еще одна особенность — поначалу она никому не нравилась, первое впечатление о ней было отрицательным, затем мнение менялось: то, что казалось отталкивающим, становилось привлекательным. Она привлекала постепенно, чем дальше, тем больше.
Едва они стали переходить улицу, Володя схватил ее за локоть и потянул назад. Прямо на них несся грузовик.
— Я вам обязана жизнью, — сказала Эльвира, в свою очередь взяв его под руку.
Володя уже примирился с мыслью, что ужинать ему сегодня не придется. Они подошли к одному из подъездов огромного дома, занимавшего почти целый квартал и протянувшегося вдоль сквера, украшенного цветочными клумбами и фонтанчиками. Впрочем, фонтанчики бездействовали.
Поднявшись со своим спутником на третий этаж, Эльвира нажала кнопку звонка. Потом еще и еще. Звонок отчаянно дребезжал, но дверь никто не открывал.
— Мой жених куда-то пропал, — заметила Эльвира с ноткой досады в голосе и еще с видимым пренебрежением к жениху. — Всегда сидит и ждет. Куда он мог деться?
Они снова вышли на улицу и направились к скверу. Там сели на скамью, откуда хорошо была видна дверь подъезда, в которую должен был войти жених. В нижнем этаже здания разместились магазины. Один из них назывался «Радуга», неоновые трубки ярко освещали выставленные в витринах различные предметы галантереи, простые и дешевые, однако все эти пуговицы, бусы, ленты, галстуки, освещенные неоновыми лампами, казались красивыми и дорогими.
В столовую — опоздал, а в общежитие не к чему было торопиться. И, правду говоря, Володе теперь не так уж и хотелось расставаться со своей новой знакомой. Интересная девушка, приятно посидеть с ней на скамейке.
— Вообще-то я никогда не хожу к директору в часы приема, — сказала Эльвира, желая завязать беседу.
— Когда же вы к нему ходите?
— В любое время. Когда б ни пришла — примет.
— Такая высокая должность у вас? — спросил Володя с легкой усмешкой.
— Высокая или не высокая — не знаю, — ответила она. — Но в детском комбинате я руковожу «прожектором». В жалобах недостатка нет. Одного ребенка взяли в ясли или садик, другого — нет. Приходится идти выяснять.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Жизнь и творчество В. В. Павчинского неразрывно связаны с Дальним Востоком.В 1959 году в Хабаровске вышел его роман «Пламенем сердца», и после опубликования своего произведения автор продолжал работать над ним. Роман «Орлиное Гнездо» — новое, переработанное издание книги «Пламенем сердца».Тема романа — история «Орлиного Гнезда», города Владивостока, жизнь и борьба дальневосточного рабочего класса. Действие романа охватывает большой промежуток времени, почти столетие: писатель рассказывает о нескольких поколениях рабочей семьи Калитаевых, крестьянской семье Лободы, о семье интеллигентов Изместьевых, о богачах Дерябиных и Шмякиных, о сложных переплетениях их судеб.
В книгу вошли ранее издававшиеся повести Радия Погодина — «Мост», «Боль», «Дверь». Статья о творчестве Радия Погодина написана кандидатом филологических наук Игорем Смольниковым.http://ruslit.traumlibrary.net.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сергей Федорович Буданцев (1896–1939) — советский писатель, автор нескольких сборников рассказов, повестей и пьес. Репрессирован в 1939 году.Предлагаемый роман «Саранча» — остросюжетное произведение о событиях в Средней Азии.В сборник входят также рассказы С. Буданцева о Востоке — «Форпост Индии», «Лунный месяц Рамазан», «Жена»; о работе угрозыска — «Таракан», «Неравный брак»; о героях Гражданской войны — «Школа мужественных», «Боевая подруга».
Впервые почувствовать себя на писательском поприще Василий Ганибесов смог во время службы в Советской Армии. Именно армия сделала его принципиальным коммунистом, в армии он стал и профессиональным писателем. Годы работы в Ленинградско-Балтийском отделении литературного объединения писателей Красной Армии и Флота, сотрудничество с журналом «Залп», сама воинская служба, а также определённое дыхание эпохи предвоенного десятилетия наложили отпечаток на творчество писателя, в частности, на его повесть «Эскадрон комиссаров», которая была издана в 1931 году и вошла в советскую литературу как живая страница истории Советской Армии начала 30-х годов.Как и другие военные писатели, Василий Петрович Ганибесов старался рассказать в своих ранних повестях и очерках о службе бойцов и командиров в мирное время, об их боевой учёбе, идейном росте, политической закалке и активном, деятельном участии в жизни страны.Как секретарь партячейки Василий Ганибесов постоянно заботился о идейно-политическом и творческом росте своих товарищей по перу: считал необходимым поднять теоретическую подготовку всех писателей Красной Армии и Флота, организовать их профессиональную учёбу, систематически проводить дискуссии, литературные диспуты, создавать даже специальные курсы военных литераторов и широко практиковать творческие отпуска для авторов военной тематики.