Наш Современник, 2006 № 04 - [12]
Все молчат. Все между собой обсуждают, но никто наперёд не вылезет. Боятся. Последнее отнимут. Где же эти свистуны-поэты, соловьями распевавшие у памятника Лермонтову и на вечерних банкетах, “с поникшею главой” стоявшие перед святынями древности, что же они в невыгодный теперь миг потеряли зычный голос, забыли свои клятвы любви, хмельные речи “о благословенной земле предков”? Стоят в гараже или проданы за бесценок советские автобусы, возившие бесплатно в парадные осенние дни литературную братву туда-сюда, нет выгоды перечить богатому начальству и воротилам бизнеса, лучше попросить при случае денежек на очередной опус, а Таманью сыт не будешь. И где патентованные с советских годов охранники старины, все эти дамочки с накрученными причёсками, назначавшиеся за согнутую верность власти социалистической и почему-то уцелевшие после ельцинского переворота под властью новой? А где нарядные казаки? Все молчат, как будто выехали из родной страны в долгую командировку и оборвали с домом связь. А эта… как её… интеллигенция? Интеллигенции хватает только на то, чтобы после купания в заливе или экскурсионной дегустации на винзаводе зайти, нагнув голову в дверях, в странную хату Царицыхи и промычать себе под нос: “Мда-а, ни ванной, ни туалета, а жили же — с у-ма сойти…”.
И с кем бы ни заговорил, речи похожие, угрюмые:
— Угробили, разворовали, распродали, растащили… Всё животноводство уничтожили. Работы нет. Кто как…
— Совхоз “Таманский” разорван на части и продан. Все фермы развалены; кирпич продавали на известь. Нету больше ферм. Нету больше свиней, коров, птицы, овец. Ни одной! “Ножки Буша” будем покупать… Контора, что рядом с музеем Лермонтова, продана. Кому? Об этом газета “Тамань” вам не напишет. Гаража больше нет. Гостиницы нет, частная. Двести гектаров земли числилось за миллиардером Брынцаловым, приезжавшим как-то лет пять назад; авторучку вытаскивал и хвалился: “Видишь? 15 000 долларов стоит”. Брынцалов о Тамани забыл, а обещал превратить её в сказку. Всё заросло бурьяном. На краю станицы почти построил он винзавод и… вдруг бросил. Что случилось? Вдруг всё побросали, ёмкости продали, порезали опоры, остальное растащили, ничего нет, пусто. Что-то у совхоза скупил какой-то Варум, брат ли, кто ещё этой… наверное, певички. Ну какое могут наладить хозяйство совершенно чужие люди? Купили, потом продадут. Челябинцы скупили в районе не менее десятка совхозов и винзаводы. Теперь вино — их собственность. Сперва повысили людям зарплату. А потом… Возле бывшей бани можете полюбоваться на дом-крепость: владелец — челябинец. Тоже, наверное, полюбил историю, как Махлай. Баня разобрана, площадка готова для строительства ещё одной крепости. Чьей? Тайна. Помыться негде. Частная есть, дорого. Вода у нас самая дорогая в районе, больше двадцати рублей за кубометр. Грозятся повысить ещё.
— Пристань отдали в аренду на 49 лет. Что вокруг неё творится, никто не знает. Всякое говорят. Были случаи: ночами подходили судна с рыбой, выгружали на КамАЗы и… Как раз в те недели, когда губернатор ловил по дорогам браконьеров и штрафовал за каждую рыбку. Куда лермонтовским контрабандистам на шлюпках до нынешних.
— Столовой нет. Детский сад закрыт. Там, где был спорткомплекс — магазин “Магнит”. Всё… для блага народа.
— На бывшем турецком кладбище торговые белые лавки вы видели. Султанский дворец винодела из Вышестеблиевской (наискосок от героического танка) достраивается. А на винзаводе в Вышестеблиевской не густо. Где взял?
— Ещё кое-как держится совхоз “Южный”, но он уже не самостоятельный, его прицепили к другим совхозам. Новые рабочие места (что Махлай кричал)? Понаехали турки, армяне, китайцы, корейцы, узбеки. Нелегалов полно.
— Ну а поедете за Тамань к Железному Рогу, к Волне, ничего не узнаете. Великая стройка коммунизма! Отдохнуть будет негде. В Волне белый мучной песок. Нигде такого нет. Даже в Анапе. Потеряли моря, теперь каждый метр на счёту. Сколько наши предки к морю шли? 600 лет? И знаете, какие весёлые, довольные начальнички, мы же их всех помним в районе! Хотя бы в одном глазу переживание: угробили ведь всё! Одурели от денег, от безответственности, от турецких курортов, от иномарок. Мы всех их помним, помним их коммунистические речи, помним, за что они с нас кожу сдирали. И вот, пожалуйста: на кого сами похожи? Тамань — это такая благодать, такая тишина, Керчь видна, Крым. Больше десяти лет катера не плавают, и ещё лет сорок пройдёт — не будут. И все мы молчим. Журналисты приедут, они их угостят и…
Все молчат.
— Да, слёз не видно. У людей все отбирают, а им хоть бы хны. Молчат. А посмотрели бы вы на некоторых (да их немало) на день “Таманской лозы…”. Тут такая в августе гульба была! Станицы и хутора устроили свои курени, жарятся шашлыки, на столах угощения, вина залейся, гремит музыка, костерочки, дымки, начальство с хвостом подчинённых обходит важно курени, угощается, бодрится, торговля кипит, а вечером фейерверк, на берегу под кручей столы для приглашённых, на помосте один за другим певцы, народные коллективы, хор из Краснодара казачий… Такое ощущение, что счастье льётся через край.
Странный роман… То районное население от последнего пенсионера до первого секретаря влечет по сельским дорогам безразмерную рыбу, привлекая газеты и телевидение, московских ихтиологов и художников, чтобы восславить это возросшее на экологических увечьях волжского бассейна чудовище. То молодой, только что избранный начальник пищекомбината, замотавшись от обилия проблем, съест незаметно для себя казенную печать, так что теперь уж ни справки выписать, ни денег рабочим выдать. То товарищеский суд судит кота, таскающего цыплят, выявляя по ходу дела много разных разностей как комического, так и не очень веселого свойства, и вынося такое количество частных определений, что опять в общую орбиту оказываются втянуты и тот же последний пенсионер, и тот же первый секретарь.Жуков писал веселый роман, а написал вполне грустную историю, уездную летопись беспечального районного села, а к концу романа уже поселка городского типа, раскинувшегося в пол-России, где свои «гущееды» и «ряпушники» продолжают через запятую традицию неунывающих глуповцев из бессмертной истории Салтыкова-Щедрина.
Новую книгу составили повести, которые, продолжая и дополняя друг друга, стали своеобразными частями оригинального романа, смело соединившего в себе шутейное и серьезное, элегическое и сатирическое, реальность и фантастику.Последняя, четвертая повесть, не вошедшая в издававшееся в 1990 г. в Роман-газете произведение «Судить Адама!» (http://lib.rus.ec/b/94654)
НАШ СОВРЕМЕННИКNash-Sovremennik.ruЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙИ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЙЕЖЕМЕСЯЧНЫЙ ЖУРНАЛУ Ч Р Е Д И Т Е Л И:Союз писателей РоссииИздательско-производственное объединение писателей РоссииМеждународный фонд славянской письменности и культурыКоллектив редакции.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман «Дом для внука» — многоплановое произведение о жизни колхозников, рабочих совхоза, специалистов, партийных и советских работников Средней Волги. Прослеживая судьбы своих героев, показывая их в острых драматических ситуациях, воскрешая события разных лет, автор исследует важные проблемы социального развития страны. За этот роман А. Жуков удостоен премии Союза писателей СССР за лучшее произведение о жизни современной советской деревни.Опубликовано в «Роман-газете» № 19 (905) 1980.Роман печатается с сокращениями.
В сборник вошли две повести и рассказы. Приключения, детективы, фантастика, сказки — всё это стало для автора не просто жанрами литературы. У него такая судьба, такая жизнь, в которой трудно отделить правду от выдумки. Детство, проведённое в военных городках, «чемоданная жизнь» с её постоянными переездами с тёплой Украины на Чукотку, в Сибирь и снова армия, студенчество с летними экспедициями в тайгу, хождения по монастырям и удовольствие от занятия единоборствами, аспирантура и журналистика — сформировали его характер и стали источниками для его произведений.
Книга «Ловля ветра, или Поиск большой любви» состоит из рассказов и коротких эссе. Все они о современниках, людях, которые встречаются нам каждый день — соседях, сослуживцах, попутчиках. Объединяет их то, что автор назвала «поиском большой любви» — это огромное желание быть счастливыми, любимыми, напоенными светом и радостью, как в ранней юности. Одних эти поиски уводят с пути истинного, а других к крепкой вере во Христа, приводят в храм. Но и здесь все непросто, ведь это только начало пути, но очевидно, что именно эта тернистая дорога как раз и ведет к искомой каждым большой любви. О трудностях на этом пути, о том, что мешает обрести радость — верный залог правильного развития христианина, его возрастания в вере — эта книга.
Действие повести происходит в период 2-й гражданской войны в Китае 1927-1936 гг. и нашествия японцев.
УДК 821.161.1-31 ББК 84 (2Рос-Рус)6 КТК 610 С38 Синицкая С. Система полковника Смолова и майора Перова. Гриша Недоквасов : повести. — СПб. : Лимбус Пресс, ООО «Издательство К. Тублина», 2020. — 249 с. В новую книгу лауреата премии им. Н. В. Гоголя Софии Синицкой вошли две повести — «Система полковника Смолова и майора Перова» и «Гриша Недоквасов». Первая рассказывает о жизни и смерти ленинградской семьи Цветковых, которым невероятным образом выпало пережить войну дважды. Вторая — история актёра и кукольного мастера Недоквасова, обвинённого в причастности к убийству Кирова и сосланного в Печорлаг вместе с куклой Петрушкой, где он показывает представления маленьким врагам народа. Изящное, а порой и чудесное смешение трагизма и фантасмагории, в результате которого злодей может обернуться героем, а обыденность — мрачной сказкой, вкупе с непривычной, но стилистически точной манерой повествования делает эти истории непредсказуемыми, яркими и убедительными в своей необычайности. ISBN 978-5-8370-0748-4 © София Синицкая, 2019 © ООО «Издательство К.
УДК 821.161.1-3 ББК 84(2рос=Рус)6-4 С38 Синицкая, София Повести и рассказы / София Синицкая ; худ. Марианна Александрова. — СПб. : «Реноме», 2016. — 360 с. : ил. ISBN 978-5-91918-744-8 В книге собраны повести и рассказы писательницы и литературоведа Софии Синицкой. Иллюстрации выполнены петербургской школьницей Марианной Александровой. Для старшего школьного возраста. На обложке: «Разговор с Богом» Ильи Андрецова © С. В. Синицкая, 2016 © М. Д. Александрова, иллюстрации, 2016 © Оформление.
Вплоть до окончания войны юная Лизхен, работавшая на почте, спасала односельчан от самих себя — уничтожала доносы. Кто-то жаловался на неуплату налогов, кто-то — на неблагожелательные высказывания в адрес властей. Дядя Пауль доносил полиции о том, что в соседнем доме вдова прячет умственно отсталого сына, хотя по законам рейха все идиоты должны подлежать уничтожению. Под мельницей образовалось целое кладбище конвертов. Для чего люди делали это? Никто не требовал такой животной покорности системе, особенно здесь, в глуши.