Наш человек в Киеве - [51]

— Потому что представители молодежного крыла партии Петра Порошенко — абсолютные идиоты, у которых всегда и все делается через жопу, — громко ответила она, ничуть не стесняясь того обстоятельства, что идиоты стояли неподалеку и жадно прислушивались к любым звукам.

Кусик опять куда-то звонил, и опять там, похоже, сбрасывали звонок.

Внезапно снова распахнулась посольская дверь, и охранник с мятой со сна красной физиономией злобно гаркнул всем, отдельно косясь на нас с Диной:

— Здесь нельзя собираться! Идите на пляж загорать!

Дина лениво перевернулась на живот:

— Почеши мне вот здесь спинку, пожалуйста, — она показала, грациозно изогнувшись, на правую лопатку. — Чешется, сил нет.

Я осторожно почесал там, косясь на охранника.

— Мы ждем господина посла, мы должны вручить ему подарки, — услышал я снова жалобный голос Кусика.

— Здесь нельзя никого ждать! Идите ждать посла с заднего входа, там можно, — ответил охранник, продолжая сверлить взглядом нас с Диной.

Под его тяжелым взглядом я еще раз почесал ей правую лопатку.

— О, да, вот здесь, хорошо! Еще, еще, спасибо! — благодарно отозвалась Дина.

Пионеры Порошенко со вздохами подобрали свои корзинки и поплелись туда, куда указал охранник. Следом с деловым видом быстро прошел Кусик, потом неспешно потянулась пресса.

Я встал, поднял с травы камеру и посмотрел на Дину. Она снова повернулась на спину и простонала, потягиваясь:

— Эх, сейчас бы поспать пару часиков.

Потом она пружинисто вскочила на ноги, отмахнувшись от моей галантно протянутой руки.

Из-за кустов появилась вечно недовольная физиономия Олексия.

— Идем, или что? — спросил он Дину, с недобрым прищуром глядя на меня. До меня дошло, что он ревнует.

— Идем, идем.

Мы отправились в обход здания следом за всеми.

Задний вход в посольство представлял собой небольшой дворик, огороженный высоким забором. В заборе имелась калитка, а рядом звонок. В этот звонок теперь и названивал Кусик каждые три-четыре минуты, пока во двор не вышел карабинер в форме и с пистолетом в белоснежной кобуре на боку.

Кусик подбежал к решетке, едва не прижимаясь к ней от желания оказаться по ту сторону.

— Прекратите хулиганить, — крикнул карабинер Кусику по-английски прямо в лицо через решетку. — Стоп ит!

— Мы донт хулиганить! Мы дарить господину послу подарки, гешефт, гифт! — забормотал функционер.

— Ждите и не хулиганьте больше, — строго сказал карабинер по-русски и ушел.

Кусик закрыл расстроенное лицо от моей камеры и отошел в сторону, прислонившись к забору.

Минут через пять с нашей стороны к забору подошел мужчина в деловом костюме и дипломатом в руках. Он смотрел строго перед собой, даже не пытаясь разглядывать нашу, столь любопытную, на мой взгляд, публику.

Он нажал на звонок. Никто не отозвался, и он снова нажал на звонок, потом прошелся от забора в сторону, задумчиво оглядываясь, и почти сразу во двор выбежал давешний карабинер.

— Ты зачем опять хулиганишь?! — крикнул он Кусику.

— Это не я, это вот он, — испуганно показал Кусик на невозмутимого мужчину с дипломатом.

Со стороны прессы донеслись очередные смешки.

Потом послышалась итальянская речь, карабинер, дружелюбно улыбаясь, отворил калитку и провел гостя вовнутрь, не забыв запереть за ним калитку.

Тем временем к калитке подошли еще двое посетителей. Они с недоумением и интересом рассматривали публику вокруг, пока один из них не спросил по-русски:

— Здесь что, очередь?

— А вы к кому? — озаботился Кусик, подходя поближе.

— Мы к послу, — пожал плечами один из мужчин, внимательно глядя на жирные щеки партийного босса. Потом он нажал на звонок, и Кусик быстро, как подстреленный, отбежал от калитки метров на десять.

Вышел карабинер, снова бросил пару звонких итальянских фраз, улыбнулся и проводил гостей в глубину двора, не забыв захлопнуть калитку и строго посмотреть на Кусика.

— Э-э, Евгений, мы, простите, поедем — у нас съемка на час дня назначена, — к Кусику подошли журналисты одного из телеканалов.

Они быстро собрались, к ним подъехала машина, и туда напросилось еще двое фотокоров.

— Я бы тоже уехала, но мне заказали этот сюжет, — грустно сообщила мне Дина, стоя у забора и едва заметно почесываясь об него правой лопаткой. Не мылась она неделю, что ли, подумалось мне. Долгое ожидание действовало на нервы, делало раздражительным.

Наконец, во двор посольства вышел невысокий мужчина в синем деловом костюме. Он неторопливо подошел к калитке и посмотрел на нас.

— Кто здесь главный? — спросил он, обращаясь ко мне.

— Главный спрятался вон там, — отозвался я, указывая пальцем на Кусика, сидящего на поребрике в окружении соратников.

Тот услышал, быстро вскочил на ноги, подбежал к нам и закудахтал у калитки, отжимая меня плечом от господина посла:

— Мы вас так ждали, так ждали. Мы должны вручить вам подарки в честь дружбы Украины и Италии. Вот, смотрите, — он, не глядя, вырвал корзинку у ближайшего соратника. Это оказалась Настя, которая старательно улыбалась господину послу отрепетированной за эти часы ожидания улыбкой. Дипломат посмотрел на корзинку с некоторым опасением, но кивнул подошедшему карабинеру.

Тот открыл калитку и, показав на Кусика пальцем, повернулся к послу за реакцией.