Нарушенный обет - [26]

Было уже далеко за полночь, когда она наконец примирилась с единственно возможным решением проблемы. Нетронутый чай так и остался стоять на журнальном столике, а непрошеные слезы наконец прочертили две мокрые дорожки по ее щекам. Она смахнула их, с болью в сердце подумав о новой жизни, растущей внутри нее.

Почему ребенок должен страдать только потому, что два взрослых человека действовали неразумно? Однако ей понадобится вся смелость, чтобы попытаться исправить положение, потому что Шелли решила поехать в Глазго и лично повидать Стивена.

8

— Мистер Лонгвуд, к вам посетительница — мисс Шелли Робсон. Пустить?

Шелли, дрожа от напряжения, пристально смотрела на секретаршу, слушающую ответы своего босса по телефону. С того момента, как, сидя в темной комнате с остывшей чашкой чаю, она бесповоротно решила поехать в Глазго, Шелли поняла одну вещь. Раз она отважилась пойти на этот шаг, то должна забыть о себе. Забыть о страхе, волнении, гордости и, конечно, о тех чувствах, которые просыпались в ней от одного взгляда на Стивена. Следовало помнить только о благе ребенка. А ей самой от этого человека ничего не надо.

Но сейчас, сидя в роскошной приемной банкира, она не могла представить, что ей хватит смелости войти в кабинет и встретиться лицом к лицу с мужчиной, который буквально вышвырнул ее из своей жизни. Даже не верилось, что когда-то они были настолько близки, что смогли зачать ребенка.

Как же глупо я себя вела! — в который раз с болью в сердце мысленно воскликнула Шелли. И как глупо было убеждать себя, что сюда меня влечет лишь чувство долга. Ведь с таким мучительным волнением не думают о людях, которые тебе совершенно безразличны. И видения, одно соблазнительнее другого, не проносятся в голове. А вдруг он раскаивается в том, что сделал? Вдруг ждет ее и вспоминает об их свиданиях с той же страстью и болью, что и она? Вдруг…

— Мисс Робсон, вы можете войти, — прервала ее размышления секретарша.

Шелли вздрогнула. Вскочив с кресла, она одернула широкий свитер и нетвердыми шагами направилась навстречу своей судьбе.

Банкир сидел за огромным дубовым столом. Вид его черных глаз, непокорных вьющихся волос, крепко сжатых губ заставил ее сердце забиться чаще.

— Закрой за собой дверь Шелли, — ровным голосом произнес он. — И садись.

Она последовала его приглашению. И, сев напротив Стивена, нервно сглотнула.

— Не думала, что ты согласишься принять меня, — призналась она.

На его совершенно неподвижном лице только горящие странным огнем глаза выказывали признаки жизни. Он будто высечен из камня, такого же древнего, как кельтские кресты, что показывал мне три месяца назад, невольно подумала Шелли.

Этот день казался ей теперь таким нереальным. Да он и вправду принадлежал другой жизни. Той, где осталась беззаботная, полная надежд Шелли. С улыбкой смотрящая в глаза мужчине, который тогда стоял рядом с ней. Доверчиво принимающая его страстные ласки. Засыпающая на его плече со вздохом наслаждения на устах.

Шелли сегодняшняя должна быть серьезной и совершенно бесстрастной. И помнить, что видит этого человека только потому, что здесь замешана еще одна человеческая жизнь, за судьбу которой они оба ответственны.

— Мне просто любопытно узнать, что могло привести сюда женщину, с которой расстались столь жестоким образом. Так что рассказывай, я внимательно тебя слушаю.

Приготовленные слова застряли в горле у Шелли. Одно дело поведать о своей беременности неодушевленному зеркалу, перед которым она столько раз репетировала свою речь. И совсем другое — живому, так близко сидящему мужчине, один взгляд которого лишает ее храбрости. Она почувствовала, что еще немного, и от ее решимости не останется и следа.

— Я беременна, — сказала Шелли, словно бросилась в омут головой.

Воцарилась полная тишина. Стивен продолжал смотреть ей в глаза. Его лицо оставалось таким же неподвижным и ничего не выражающим, как и пять минут назад.

— Ребенок твой! — воскликнула Шелли, стремясь любой ценой разбить лед равнодушия, сковавший Стивена. Ведь он слышал, что она сказала, и должен отреагировать на ее слова!

— Ну и что дальше? — наконец спросил он, продолжая сидеть без движения, со взглядом, по-прежнему прикованным к лицу Шелли. А она не хотела, не могла поверить в то, что Стивен встретил известие о ребенке с таким ледяным спокойствием.

— Ты ведь не собираешься отрицать этого? — с мукой в голосе выкрикнула Шелли.

— Нет, не собираюсь, — ответил Стивен. И вдруг его передернуло, как будто он отчаянно не желал воспринимать то, что было ему сказано, но смысл происходящего все же дошел до его сознания. Шелли инстинктивно почувствовала, что сейчас-то и начнется настоящий разговор. — Чего же ты от меня хочешь? — после секундного размышления спросил он.

Шелли знала, на что идет, поэтому у нее хватило сил выслушать Стивена до конца. А он повел себя так же жестоко, как и три месяца назад.

— Полагаю, денег. Ведь ты не настолько глупа, чтобы рассчитывать, что я расплачусь от счастья и предложу тебе руку, сердце, имя и холостяцкую свободу. Так за какую же сумму ты согласна убраться отсюда и больше не требовать от меня никакой помощи?