Наполеон. Годы изгнания - [28]

Между 1789 и 1799 годами написал не менее 25 опер для всех итальянских театров. Уже став знаменитым, он был приглашен в Дрезден в 1801 году в качестве руководителя певческой капеллы курфюрста Саксонии. Когда во время военной кампании 1806 года Дрезден был занят французскими войсками, Паер только что поставил оперу «Ахилл». Наполеон слушал эту оперу, и она так понравилась ему, что он захотел, чтобы этот музыкант, репутация которого была одной из самых блестящих в то время, поступил на императорскую службу. По приказу Наполеона Паеру был вручен контракт, датированный январем 1807 года в Варшаве и подписанный Талейраном. По контракту Паер становился пожизненным композитором императорского двора и музыкальным директором концертов императорского двора и театров. Наполеон привез композитора в Париж вместе с его женой, талантливой певицей, и тенором Брицпи; композитор входил в состав личной певческой группы императора с ними, а также с Кресчентини, г-жой Грассини и другими оперными виртуозами.

Слишком занятый представлениями и концертами, Паер в течение нескольких лет почти ничего не писал. В 1811 году его гений, казалось, пробудился вновь, и он написал партитуру для оперы «Агнесса». Вскоре после этого, в 1812 году, Наполеон назначил его директором итальянского театра, заменив им на этом посту прежнего директора Спонтини.

При Луи Филиппе Паер возглавлял музыкальную капеллу короля вплоть до своей кончины.

В дополнение к подаркам Кресчентини получил орден Железной Короны. Орден был иностранным, таким же, как и певец. Люди с большим неодобрением отнеслись к подобному поступку, но все их возмущение немедленно прекратилось после замечания, прозвучавшего особенно веско из уст такой красивой женщины, как г-жа Грассини. В ее присутствии люди в салоне, где она была, шумно возмущались по поводу присуждения Кресчентини ордена, когда она величественно встала с кресла и громко произнесла: «А разве его рана, господа, ничего не значит?» Ее заявление произвело такое сенсационное впечатление, что она сама была смущена собственным успехом. Но с критикой поступка императора было покончено.

Г-н Паер, музыкальный директор при императрице Марии Луизе, также был осыпан щедротами императора. Все эти три артиста чувствовали себя в неоплатном долгу перед императором и в период «Ста Дней» говорили мне, что, если бы император оставался на Эльбе, они бы обязательно поехали туда, чтобы развлечь его своими концертами[145]. Тальма и мадемуазель Жорж[146] также предполагали сделать это.

В ту же осень несколько офицеров гарнизона, генерал Лебедь[147], который только что приехал на Эльбу со своей очаровательной дочерью, удостоенной внимания со стороны Наполеона, а также несколько местных дам осуществили постановку «Калифа Багдада»[148]. Спектакль был хорошо поставлен и пользовался большим успехом. Его давали в маленьком театре, воздвигнутом во вместительном зале, построенном по указанию императора около дворца для того, чтобы там зимой проводились балы. Император выразил удовлетворение по поводу спектакля и пожелал вновь увидеть его.

Музыканты, нанятые в Генуе капитаном Лубером[149], были среднего уровня; император послушал их, когда они прибыли в Лонгоне, и остался ими недоволен. Отличный музыкант из Милана, Гаводиано, который добровольно предложил императору свои услуги, был назначен дирижером оркестра. Так как основные музыканты были хорошими, то Гаводиано сумел создать прекрасный оркестр, который сопровождал Эльбанский батальон в Париж. Гаводиано был потом назначен главой военного оркестра императорской гвардии. Он также стал работать в императорской капелле: это было справедливой наградой за его бескорыстие и любовь к императору.

Миссия капитана Лубера в Геную также имела цель представить там в выгодном свете императорский бриг и государственный флаг Эльбы. Бриг был укомплектован пятьюдесятью гренадерами в красивых мундирах. Когда эти гренадеры сошли на берег, они произвели сильное впечатление на местных жителей; всем хотелось посмотреть на гренадеров и пригласить их к себе в гости. На их загорелых лицах читалась доблесть, и они были предметом всеобщего обожания. От приглашений в гости они мужественно отказывались, с энтузиазмом говорили об императоре и, возвращаясь на борт брига, вели себя с подкупающей мудростью.

С ними в Геную также отправился Киприани, один из дворецких императора. Он был тайно послан с тем, чтобы поблагодарить нескольких своих знакомых торговцев, которые ранее предлагали императору свои услуги и любые деньги, в которых он мог нуждаться. Для того чтобы скрыть истинную причину этой миссии, было закуплено некоторое количество мебели.

Когда бриг вернулся на Эльбу, император поднялся на его борт и побеседовал со своими старыми солдатами, которые были счастливы вновь видеть его и радовались увольнению на берег в Генуе. Император поинтересовался, хорошо ли с ними обращались во время этого плавания. Один из гренадеров, любитель выпить по прозвищу Комета, ответил: «Сир, ну и поездка же была!»

«Есть ли жалобы? Судя по цвету твоего лица, у тебя не было недостатка в вине».