Наёмники Гора - [34]

Ухватив парня за ноги обеими руками, я с трудом вытянул его из канавы. Хорошо ещё она оказалась неглубокой и сухой.

— Держись за фургон, — посоветовал я ему, и парень, что было сил, вцепился в борт обеими руками.

Через мгновение мы продолжили наш путь.

— Вы все, просто пьяные тарски! — продолжала возмущаться Боадиссия.

Конечно же, мы не были пьяными. Это вчера вечером, возможно, мы и были немного пьяны.

— Хочешь ещё паги? — радушно поинтересовался Хурта, отчаянно цепляясь за борт фургона.

— Не-а, — открестился я от такого предложения.

— Вы вчера всё выпили, — известила его Боадиссия.

— Неужели совсем ничего не осталось? — с тревогой спросил Хурта.

— Ни капли, — заявила Боадиссия.

— Не может быть, — заявил он.

— И, тем не менее, это так, — заверила его девушка.

Честно говоря, меня её слова нисколько не обеспокоили.

— Это, конечно, возможно, — пробормотал Хурта. — Всё же я — алар.

Я услышал, как в фургоне заворочалась и застонала Тула. Они были прекрасны вчера вечером, в свете костра, голые и в ошейниках. Несколько раз мы подливали Ка-ла-на в их миски. Кроме того, когда они с достаточным пылом и умением, и прелестью начали облизывать и выпрашивать, мы поместили миски для них на землю. Думаю, в первый момент Тула была действительно удивлена, когда почувствовала себя взятой Минконом, стоило ей только наклониться к той миске. Как невероятно красивы и желанны женщины. А насколько изумительны рабыни!

— Если бы Вы послушали меня, — заявила Боадиссия Минкону, — мы были бы на дороге уже больше четырех анов назад!

Я перевалился через борт фургона и, оказавшись в кузове, осмотрелся.

— Мы не были бы позади других, — продолжила было она. — Охгх!

Боадиссия поражённо уставилась на меня.

— Фу-ухх, отличная идея, — со счастливым вздохом похвалил меня Минкон.

Своим большим пальцем я вдавил маленький мешочек ещё глубже в её рот, пока её прекрасное, но иногда такое раздражающее голосовое отверстие не оказалось полностью заполнено им. У этого мешочка имелись завязки. Вот их-то я и завязал на затылке девушки, надёжно фиксируя кляп у неё между зубами. Честно говоря, я не смог разобрать то, что она попыталась мне сказать.

— Помолчи, а, — сказал я ей.

Она замолкла, независимо от того, что именно она пыталась выговорить.

— Ты оставишь кляп, как есть, — велел я, — пока один из нас троих не посчитает целесообразным удалить его.

Она, круглыми от удивления глазами, уставилась на меня.

— А если Ты вытащишь сама, или хотя бы попытаешься это сделать, — предупредил я, — я вставлю Тебе это обратно, а затем раздену, руки твои окажутся в рабских наручниках, причём за спиной. А ещё, путь Ты продолжишь не в кузове, а на верёвке позади фургона, как есть, голой, в наручниках и с заткнутым ртом, совсем как рабыня. Ты поняла меня? Если да, то кивни. Да? Молодец!

Боадиссия сначала смотрела на меня в ярости. Но потом, на её глаза навернулись слёзы, она кивнула, и я с чувством выполненного долга вернулся на дорогу.

— Так гораздо спокойнее, — признал Хурта.

Потрясённая до глубины души Боадиссия, осталась сидеть на крышке фургонного ящика, служившего ей скамьёй, злобно сжимая свои маленькие кулачки. Но кляп, которым в соответствии с желанием мужчин, она была заставлена замолчать, она вытащить не пыталась.

— Это точно, — довольно сказал я.

8. Тревожное происшествие

— Впереди вижу дым, — сообщил Минкон, натягивая поводья и останавливая фургон.

Он и Боадиссия встали, всматриваясь вдаль. Поднявшись по спицам переднего колеса, я встал рядом с ними. После полудня уже прошло несколько часов, и дело шло к вечеру. Кляп, которым я заткнул рот девушки сразу по выходе на дорогу, был удалён через пару анов. Вид у неё после этого, был несколько подавленный, она уже знала, что этот кляп может немедленно оказаться на прежнем месте в случае нашего минимального раздражения. Кстати, сам кляп теперь, в качестве напоминания, висел у неё на шее.

— Что там? — поинтересовался Хурта.

— Пока не знаю, — ответил я.

Фэйка и Тула, стоявшие на коленях на мешках в задней части фургона, зашевелились, вытягивая шеи в надежде разглядеть хоть что-нибудь. Весь день они вели себя очень тихо. Подозреваю, они просто не хотели привлекать к себе внимания. В конце концов, они сидели там почти, как если бы были привилегированными свободными женщинами, ехали в фургоне, а не шли за ним пешком на привязях. Разве не здорово? Конечно, они находились сзади, среди мешков с грузом, в ошейниках и рабских туниках, стоя на коленях. Рабыни могут быть очень сообразительными в таких вопросах. Минкон и я, впрочем, снисходительно делали вид, что не замечаем этого.

— Что это может быть? — не выдержала Боадиссия.

— Понятия не имею, — ответил я.

Фэйка и Тула, испуганно посмотрели друг на дружку. Они были имуществом.

— Оставайтесь здесь, — приказал я. — Я на разведку.

— Я с Тобой, — сказал Хурта.

Я кивнул. Компанию алара можно было только приветствовать.

— Похоже, что впереди какие-то неприятности, — заметил Минкон.

— Ждите нашего сигнала, — скомандовал я.

Спрыгнув с повозки, я вытащил меч из ножен. Хурта вооружился топором, и мы отправились вперёд по дороге.

* * *