Наемник - [16]

Элизабет закрыла дверь кухни и прислонилась к ней. Руки болели, эти красные пятна на коже обернутся синяками. Ну и тело у него, как танк, неумолимо сокрушающий все на своем пути! В памяти вдруг всплыл образ Питера Мэтьюза, этого хлюпика с его мелкими страстишками. Он обманом затащил ее в постель, а добившись своего, так же и исчез, обманув ее. Элизабет никогда не понимала, почему ее подруги заводили случайные связи или, будто пловцы на соревнованиях, кидались в замужество, как в воду, и тут же выныривали из него. Элизабет хватило одного раза. Стоило ей только вспомнить об этом, как ее вновь захлестывали разочарование и боль. Келлер обещал не трогать ее больше, и она была уверена, что он сдержит свое слово.

Элизабет сварила яйца и приготовила кофе. На лицо ей падали волосы, и она зачесала их назад. Потом, когда они поедят, она снова заколет их.

* * *

Кинг сделал остановку в Париже. Он счел, что заслужил несколько дней отдыха, перед тем как отправиться по своим законным делам в Германию. Остановился он в отеле «Ритц», с аппетитом пообедал и решил лечь пораньше. Он верил в целебную силу сна. Переутомившись в поездках, он старался использовать малейшую возможность поспать. На следующий день Кинг с удовольствием совершил поход по антикварным магазинчикам в квартале Лебрюн, где купил изумительное бюро восемнадцатого века, и отправил его пароходом в свой офис во Франкфурт. Это была красивая вещь, прекрасный образец французского искусства, который ему вдруг захотелось приобрести. Кинг отправил его не в Нью-Йорк, а во Франкфурт, откуда его легче будет вывезти. Вечером он взял такси и поехал по адресу, находившемуся в квартале от улицы святого Оноре. Он вышел из машины перед красивым особняком девятнадцатого века с величественным входом и нажал кнопку ночного звонка. Его проводили в просторный голубой зал в стиле ампир, с мебелью эпохи Луи Филиппа и роскошной хрустальной люстрой. Служанка приняла его пальто и шляпу. Кинг подал свою визитную карточку и согласился немного подождать. Служанка вернулась в сопровождении дамы лет пятидесяти, в черном элегантном платье, благоухающей духами.

— Добрый вечер, месье Кинг. Комната для вас готова. Не желаете ли пройти в салон и познакомиться с молодыми дамами?

В зеленом салоне он увидел с десяток девиц — темноволосых, белокурых, трех рыжих. Все были разодеты по последней моде, некоторые в вечерние брючные костюмы, другие в строгие черные платья. Кинг огляделся. Все смотрели на него и улыбались. Внимание его привлекла девушка с задорным мальчишеским личиком и черными вьющимися волосами, уложенными в нарочитом беспорядке. Кинг указал на нее, и по знаку мадам девушка встала и подошла к ним. У нее была красивая фигура с большим бюстом и тонкой талией. Кинг представил себе, как она будет выглядеть, если ее раздеть. Мадам словно прочла его мысли:

— Иди, месье сейчас придет. — Она повернулась к Кингу, одарив его профессиональной улыбкой. — Вы желаете, чтобы она разделась? Уверяю вас, вы не будете разочарованы. Ее зовут Марсель. Это очаровательная девушка, веселая, культурная. Пожалуйста, сюда, месье Кинг. — Хозяйка показала на боковую дверь жестом герцогини, приглашающей королевскую особу.

— Нет, я не хочу смущать молодую даму, — сказал Кинг. — Я уверен, она составит нам прекрасную компанию. Я поднимусь в комнату первым, а вы пришлите ее через полчасика...

— Как пожелаете, — снова улыбнулась мадам, склонив голову. — Следуйте, пожалуйста, за мной. Другой джентльмен вас уже ждет.

Комната была обставлена с той же роскошью, что и весь дом. Постелью служила кушетка в стиле ампир, с удобным матрасом, накрытая красивым покрывалом. Возле лампы с желтым абажуром стоял столик с напитками, льдом и тремя бокалами. В стороне покоилась в ведерке бутылка шампанского. В комнате было тепло, приятно пахло, в вазах стояли свежие цветы. В кресле, ожидая Кинга, сидел мужчина. Перед ним был бокал с изрядной порцией джина с тоником. Он читал «Пари Матч». Над его головой витало легкое голубоватое облачко сигаретного дыма, казавшееся в свете лампы ореолом. Мужчина был старше Кинга, грузный, вульгарного вида, с темными кругами под глубоко посаженными черными глазами. Подбородок его был в тени. Он был похож на немецкого мясника в воскресном костюме.

Звали его Друэ. Его настоящего имени никто в мире уже и не помнил. При виде Кинга он не встал, но неторопливо положил журнал и поднял взгляд. Он был более важной персоной, чем Кинг. В Европе не было никого, перед кем Друэ приходилось бы вставать.

— Добрый вечер, — произнес он с сильным марсельским акцентом. — Налейте себе чего-нибудь и давайте не будем терять время. Вы должны были доложить еще вчера.

— Я был очень утомлен, — сказал Кинг.

«Интересно, — подумал он, — известно ли Друэ о моем походе в квартал Лебрюн?» Кинг уже встречался несколько раз с Друэ и знал, чего от него можно ожидать. Ему не нравился этот хам с грубыми манерами. Правда, в своем деле он был неподражаем, и за это Кинг его ценил. Он решил начать с того, что намеревался сделать после встречи в Друэ — открыть бутылку шампанского.