Начало - [23]

По залу пробежали смешки.

— Вот-вот. Сплошная махновщина. А мы все-таки — первое в мире социалистическое государство! И мы должны быть примером другим странам во всем, в том числе и в боевой подготовке.

— А в политической?

— И в политической. Но Вы за этим следите достаточно хорошо. Не так ли, Тимофей Ильич? — этот бригадный комиссар пытался подбивать под меня клинья с самого своего здесь появления, как только у него не получилось подгрести под себя всю власть. Но делал он это ловко, в рамках сложившихся у нас отношений и командной иерархии — вот такими примерно вопросами, замечаниями — вроде и нужный вопрос, но нужный "вообще", а не в данный конкретный момент. Ан нет — показал что он бдит, а я не бдю, раз не упомянул этот момент в своей речи. И как бороться с этим — я пока не знал. Не было у меня опыта таких подковерных интриг, а этот — чувствуется, зубр, и съел не одного такого как я. Но в данном случае мне удалось вернуть ему той же монетой — следить должен действительно прежде всего он, а не я, и отвечать на мой вопрос должен тоже он, и прямо сейчас. А ответил на вопрос — значит признал мое старшинство, по-крайней мере — сейчас. Поэтому, скуксившись, он произнес:

— Верно.

— Ну так и следите. Мы надеемся что не подведете. — Надо было дожать — и отдать ему команду, и высказать сомнения в его квалификации. А не — все-таки чему-то учусь. Но все-равно — при первой же возможности надо будет его отсюда сплавить — не сживемся мы с ним, не смирится он с тем, что командую тут я. Но и отдавать ему руководство тоже нельзя — положит всех в лобовых атаках, а сам — на самолет и в Москву. Хотя этот — вряд ли — сам ляжет вместе со всеми — к нам он вышел с ранением и винтовкой с тремя патронами и, судя по состоянию ствола и синякам на плечах, пострелял он из нее изрядно. Но все-рано — нафиг-нафиг нам таких героев. Если уж хочет погибнуть — пусть хотя бы не тянет за собой других. Так что, как только установим связь с большой землей — чемодан-самолет-Москва.

— Я-то не подведу… — а нет — еще трепыхается, причем удачно — перекинул на меня сомнения в квалификации. Ну — зубр, что тут еще сказать. У кого еще и учиться… или оставить уж у нас — буду тренироваться "на кошках". Посмотрим.

— Вот и не подводите. Итак, составление карт боевой деятельности — наша основная задача на ближайшие две недели…

Комиссар аж позеленел — мой "упрек" остался без ответа, так как я не дал ему слова, а сразу продолжил свою речь уже на другую тему, и ему останется только перебивать, но тогда он сразу получит ярлык скандалиста. А выкуси! Мы тоже кой-чего могем!

— … Как вы все видите, дело это уже не совсем новое, надо лишь структурировать уже накопленные знания и дополнить их тем, что будет выявлено. Причем, надо включать сюда всю жизнедеятельность бойца — не только его поведение на поле боя, но с самого начала — как он приходит на сборный пункт, в учебную роту и так далее вплоть до его выхода на гражданку. Думаю, на сегодня вводных достаточно, давайте проговорим конкретный план действий.

И еще три часа мы утрясали состав рабочих групп и сроки. Работы пришлось разбить на этапы — через три дня — перечень профессий, плюс три дня — первый набросок по каждой из них, плюс три дня — второй набросок, и уже через две недели — окончательные варианты. А то в начавшемся обсуждении я понял только одно — если выпустить процесс из-под плотного контроля, мы скорее всего ничего не получим. А так — на каждом промежуточном этапе я планировал организовать обсуждения, где группы представят свои результаты и их можно будет обсудить всем составом. Я надеялся, что такой подход не позволит вариться отдельным группам в собственном соку, когда глаз замылен, люди срослись с результатами своего труда и уже не видно ни допущенных ошибок, ни пробелов. А обсуждение другими людьми, наверное, позволит вскрыть недостатки и натолкнет на новые мысли. Эдакий мозговой штурм с подготовкой.

Под конец дня все устали, и я решил подбить бабки.

— Итак, через три дня предоставляете мне развернутый план по тем пунктам, которые мы сегодня обговорили. Если появляются другие пункты — вписываете с обоснованием их необходимости. Если вам кажется, что от некоторых пунктов надо отказаться — то же самое — пишете обоснование. Коллективно или индивидуально — без разницы — пока мы в нашем "демократическом централизме" находимся на слове "демократическом". "Централизм" наступит, когда примем первое подобие плана. Естественно, по ходу дела его потребуется корректировать, тогда снова будем включать демократию и гласность.

— Далее. Товарищи психологи, вы сами будете проходить обучение и участвовать в бою. Чтобы иметь представление и заодно использовать свои же чувства, ощущения, переживания в качестве материала для работы. При собеседовании с людьми не забывайте обращать внимание на то, насколько полно и точно люди описывают свои ощущения — нам надо наращивать службу психологов и такие люди — первейшие кандидаты. На мой взгляд, нам надо по одному психологу на пятьдесят человек — чтобы они успевали и отслеживать состояние бойцов, и писать докладные записки и, самое важное — корректировать психическое состояние бойцов и проводить психологическое обучение. Не забывайте и о службе тыла — хорошее питание и снабжение оказывает сильное влияние на состояние воинов. Группами должны рассматриваться все предложения и докладные — какими бы они ни казались на первый взгляд вздорными. Сейчас нам нужен плюрализм мнений. Естественно, чтобы не потонуть в бесконечных обсуждениях, все мнения должны быть логически подкреплены. Критика также должна идти на логическом уровне. Наличие такой критики — сигнал о том, что надо продумать встречную аргументацию или же подкорректировать свое мнение. И, как говорил Владимир Ильич — "меньше политической трескотни!" — только факты, выводы и предложения! За работу, товарищи! Я знаю, что нигде пока такое не делается, вы будете первыми. Дерзайте, и удачи.