На траверзе — Дакар - [5]

Около шести часов вечера «Глеб Успенский» входит в Дарданеллы. Дарданеллы в несколько раз длиннее и гораздо шире Босфора. Берега Дарданелл гористы, но значительно менее живописны берегов Босфора. Селения здесь довольно редки. Несколько ниже городка Чанак-Кале, в самом узком месте пролива, стоит величественный памятник седой старины — замок, построенный в форме сердца. Толстые стены с трех сторон окружены глубоким рвом, с четвертой они обрываются прямо в воду пролива. Чтобы попасть во внутренний двор замка, нужно сначала проникнуть в расположенный над рвом форт, вход в который запирают массивные ворота. Замок называется Килидибахир («ключ от моря»). Эта крепость, построенная в 1470 г., вместе с находящимся в Чанаккале фортом, была первым турецким укреплением, воздвигнутым на берегу пролива.

Но Дарданеллы хранят память и не очень давнего прошлого. У самого выхода из пролива в Эгейское море расположены гигантские военные кладбища. Куда ни бросишь взгляд, всюду ровные ряды могил. Здесь во время первой мировой войны произошло кровопролитное сражение, вошедшее в историю под названием Галлипольской операции.

Когда «Успенский» входил в Эгейское море, спускалась ночь. Одна за другой загорались звезды. Там, где некоторое время назад зашло солнце, лился спокойный синий свет Венеры. Все вокруг подернулось голубой дымкой. Над головой раскинулось овеянное легендами, воспетое в стихах и поэмах небо Эллады. За один день я увидел больше, чем можно увидеть за многие годы. Нам повезло: Босфор, Мраморное море и Дарданеллы мы прошли целиком в светлое время суток. Так бывает далеко не всегда.

17 июля. Всего лишь шестой день длится наше плавание, а кажется, что мы в море по меньшей мере месяц. Позади остались бесчисленные гористые острова Эгейского моря, берега Пелопонеса, где высокие дикие горы чередовались с плодородными цветущими долинами. За кормой «Успенского» ультрамариновое Ионическое море, желто-бурая Мальта, остроконечные вершины Пантеллерии. После прошедших дней сегодняшний день мы были склонны считать скучным. Куда ни бросишь взгляд — безбрежное, пустынное море. Стоит абсолютный штиль. Вокруг разлита такая глубокая синева, которую трудно представить в «синем» Черном море. Вода имеет даже, пожалуй, фиолетовый оттенок. С носа корабля видно, как солнечные лучи, преломляясь о застывшую поверхность, уходят на громадную глубину. Яркие конусы света пронизывают воду. Можно подумать, что в глубине моря зажгли бесчисленное количество ламп, которые освещают изнутри воду. Поэтому она как бы светится собственным внутренним светом.

Пока нам везет. Год назад траулер «Жуковский», на смену которому мы идем, сильно потрепало в этих местах штормом. Ничто не сдерживает обычный крейсерский ход «Успенского» в 12 узлов[1].

Наша лаборатория почти готова, и теперь мы свое внимание сосредоточиваем на установлении четких деловых взаимоотношений со штурманской рубкой. По характеру своей работы мы постоянно должны знать о местонахождении судна и курсе его следования. Особенно это будет важно в районе промысла.

Старший помощник вручает нам расписание судовых тревог. Мы внимательно знакомимся с расписанием и, выучив перечень своих обязанностей на случай той или иной тревоги, помещаем над койками под стекло в специально сделанные для этого рамки. Чем ближе к вечеру, тем напряженнее вглядываемся в горизонт. Через несколько часов впереди должен открыться мыс Бон — первая африканская земля, которую можно увидеть с «Успенского». Незаметно подкрадывается темнота, и приходится смириться с тем, что раньше завтрашнего утра Африку увидеть не удастся.

Ровно в 23 часа (по московскому времени) показывается огонь маяка на мысе Бон — первый огонь Африки. Он приветливо подмигивает нам в темноте, но мы поеживаемся от вечернего холода. Вот так Африка!

18 июля. Ночью так холодно, что мы мерзнем под одеялами. Из-за этого встаю очень рано и сразу же спешу на палубу в надежде увидеть африканский берег. Но увы! Горизонт закрывает такая плотная дымка, что видно на расстоянии мили, не больше. Придется потерпеть.

Продолжаем наблюдать за поверхностью моря. Внезапно вблизи судна появился большой зеленовато-коричневый панцирь морской черепахи. В длину черепаха имела пе менее трех четвертей метра. Она быстро отплыла в сторону от корабля. Представление о черепахе как о малоподвижном, неуклюжем животном совершенно не вязалось с тем, что мы только что видели. Черепаха явно не спешила уплыть с пути «Успенского» и обратилась в бегство в самое последнее мгновение. За час с небольшим мы встретили нескольких черепах. Средиземноморская морская черепаха (Caretta caretta) — прекрасный пловец. В воде, как отмечают натуралисты, она похожа на большую хищную птицу; все ее движения отличаются силой и быстротой; она ныряет и плавает одинаково хорошо на различной глубине. Питается морская черепаха моллюсками и рыбой. У поверхности воды эти животные появляются, чтобы погреться на солнце и отдохнуть. Мясо морской черепахи очень вкусно, поэтому во многих странах она является объектом промысла.

Днем дали учебную пожарную тревогу. Мы бросились в каюту и выскочили оттуда со спасательными поясами на кормовую палубу, заняв посты, определенные нам по аварийному расписанию. Как всегда в первый раз, не все прошло гладко, но капитан остался, в общем, доволен: команда не так уж плохо «тушила пожар».