На траверзе — Дакар - [6]
Вечером перед заходом солнца на юге проглянул гористый мыс Бугарун. Это первая африканская земля, которую удалось заметить с «Успенского», но видимость продолжала оставаться настолько плохой, что берег нельзя было разглядеть. Закат, как и вчера, был тусклым и невыразительным. Небо пока не баловало нас особыми красками.
Каждый вечер кормовая палуба «Успенского», ярко освещенная прожекторами, становится ареной жарких схваток. По краям палубы располагаются шахматисты. Азартно стучат «костями» игроки в домино. В центре играют в волейбол. Мяч привязан за длинный тонкий конец к массивной чугунной чушке, лежащей посредине палубы. То и дело следуют высокие пассы и мощные удары. Страсти накаляются, но над слипом натягивают экран. До глубокой темноты смотрим фильмы.
20 июля. Пасмурно. Африки по-прежнему не видно, хотя курс «Успенского» проложен теперь уже близко от берега. С утра небольшой встречный ветер, днем он утихает и устанавливается штиль. Скоро мы пройдем все Средиземное море, но судно еще ни разу не качнуло. А ведь нередко в Средиземном море бушуют жестокие штормы, от которых сильно достается кораблям.
Где-то за Гибралтарским проливом, в океане, должна произойти встреча с «Жуковским», старшим братом нашего траулера, с ним установлена прямая радиосвязь. Он успешно закончил лов у Зеленого Мыса и возвращается домой. При встрече его экипаж поделится с нами опытом своей работы.
Над водой летают маленькие птички. Они то взмывают вверх, то буквально касаются крыльями поверхности моря. Временами как бы застывают на месте и тогда становятся похожими на больших бабочек. Это качурки (Hydrobates). Моряки называют их штормовыми ласточками. Но с ласточками у них нет ничего общего, кроме названия, да и, пожалуй, вольного нрава. Они относятся к отряду трубконосых, куда, как известно, входят также буревестники. Качурка — типичная морская птица. Она проводит в открытом море и океане вдали от берегов почти всю свою жизнь, за исключением времени размножения и высиживания птенцов. В любую погоду ее можно увидеть порхающей над водой. Эта маленькая, но смелая птица летает над морем даже во время сильного шторма, когда более крупные и сильные птицы стремятся укрыться от ненастья.
К вечеру видимость не улучшилась. Наступают желтоватые мглистые сумерки. Вдруг впереди по правому борту обозначается силуэт какой-то массивной громады. Очертания ее становятся все более четкими. Мы подходим к колоссальной скале — Гибралтару — одному из двух «геркулесовых столбов», за которыми кончался, по представлению древних, мир. Скала вздымается ввысь почти на полукилометровую высоту. Второго «столба», находящегося на африканском берегу, в наступившей темноте разглядеть не удается, но отчетливо видны очень высоко светящиеся огоньки.
Неожиданно справа открывается панорама вечернего Гибралтара — множество разноцветных огней, сливающихся в длинные светящиеся цепочки, по которым мы угадываем направление улиц. За Гибралтаром россыпь огней большого испанского города Альхесирас. Постепенно они отдаляются, сливаясь в сплошное, все слабеющее зарево. «Успенский» выходит в океан.
21 июля. Утром просыпаюсь от непривычной тишины. Не слышно стука машины. Оказывается, «Успенский» лег в дрейф в десяти милях к востоку от побережья Марокко. Здесь решено дожидаться «Жуковского», который идет на север и, находясь в двадцати четырех часах хода от нас, борется с восьмибалльным штормом. У нас же полный штиль. Мне сначала это кажется загадочным, но я прикинул: сутки хода — это приблизительно 300 миль, то есть расстояние, равное пути от Керчи до Поти. Чего же удивляться, что шторм на таком расстоянии не дает о себе знать, тем более что направление ветра там, где находится «Жуковский», северо-восточное. Вот как меняются представления о пространстве: расстояние, которое в Черном море кажется невероятно большим, в океане даже не принимается во внимание.
Испанского берега не видно совсем. Значит, с Европой мы распрощались надолго. Всего в нескольких десяткам миль к северу находится знаменитый мыс Трафальгар. У него в начале прошлого столетия произошло историческое морское сражение между английским и французским флотом, в котором погиб прославленный английский адмирал Нельсон.
Главный путь судов через Гибралтарский пролив проходит севернее, поэтому океан кажется довольно пустынным. Вдали виднеется несколько небольших судов. «Крупнокалиберные» корабли остались в Средиземном море. У берегов Африки вряд ли мы увидим гигантов водоизмещением в 40–50 тысяч тонн.
Пасмурно, но африканский берег впервые за время плавания можно отчетливо рассмотреть. Перед нами крайняя северо-западная оконечность Африки — гористый мыс Эспартель. Итак, мы уже в западном полушарии! Гринвичский нулевой меридиан мы перешли еще вчера.
Вдоль берега тянутся песчаные пляжи. На них накатывается прибой. Согласно лоции, он достигает здесь большой силы. Виднеются редкие селения. Склоны гор покрыты зеленью. По-прежнему прохладно. И это в разгар лета у берегов Африки, когда не только жители юга нашей страны, но и в средней полосе люди изнывают от жары.
Пища всегда была нашей естественной и неизбежной потребностью, но отношение к ней менялось с изменением социальных условий. Красноречивым свидетельством этого является тот огромный интерес к разнообразным продуктам питания, к их природе и свойствам, который проявляет сегодня каждый из нас. Только, достигнув высокого уровня жизни и культуры, человек, свободный от проблемы — где и как добыть пищу, имеет возможность выбирать из огромного ассортимента высококачественных продуктов то, что отвечает его вкусу, что полезнее и нужнее ему, и не только выбирать, но и руководить своим питанием, строить его сообразно требованиям науки о питании и запросам собственного организма.
Курс по скорочтению рассчитан на четыре недели. Имея дело с чтением, наиболее важным является наслаждение им. Не важно, что вы читаете: техническую литературу, детские книжки, романы или статьи в журналах, наслаждение – самый важный компонент эффективного чтения. Расслабьтесь, позвольте интересу завладеть вами... .
В работе проанализированы малоисследованные в нашей литературе социально-культурные концепции выдающегося немецкого философа, получившие названия «радикализации критического самосознания индивида», «просвещенной общественности», «коммуникативной радициональности», а также «теоретиколингвистическая» и «психоаналитическая» модели. Автором показано, что основной смысл социокультурных концепций Ю. Хабермаса состоит не только в критико-рефлексивном, но и конструктивном отношении к социальной реальности, развивающем просветительские традиции незавершенного проекта модерна.
Пражская весна – процесс демократизации общественной и политической жизни в Чехословакии – был с энтузиазмом поддержан большинством населения Чехословацкой социалистической республики. 21 августа этот процесс был прерван вторжением в ЧССР войск пяти стран Варшавского договора – СССР, ГДР, Польши, Румынии и Венгрии. В советских средствах массовой информации вторжение преподносилось как акт «братской помощи» народам Чехословакии, единодушно одобряемый всем советским народом. Чешский журналист Йозеф Паздерка поставил своей целью выяснить, как в действительности воспринимались в СССР события августа 1968-го.
Книга посвящена первой успешной вооруженной революции в Латинской Америке после кубинской – Сандинистской революции в Никарагуа, победившей в июле 1979 года.В книге дан краткий очерк истории Никарагуа, подробно описана борьба генерала Аугусто Сандино против американской оккупации в 1927–1933 годах. Анализируется военная и экономическая политика диктатуры клана Сомосы (1936–1979 годы), позволившая ей так долго и эффективно подавлять народное недовольство. Особое внимание уделяется роли США в укреплении режима Сомосы, а также истории Сандинистского фронта национального освобождения (СФНО) – той силы, которая в итоге смогла победоносно завершить революцию.
Автор в 1957 году прибыл в Бирму в составе группы советских агрономов, приглашенных бирманским правительством для оказания помощи сельскому хозяйству страны. Прибыл на один, а прожил почти три года. По характеру работы ему посчастливилось много путешествовать по стране, и бирманские друзья от души стремились как можно глубже познакомить советского специалиста со своей родиной. Автору не раз приходилось пересекать Бирму на поезде и самолете, автомашине и пароходе, трястись на крестьянской арбе и плестись пешком.
В 1717 г. Петр I передал Французской академии наук первую верную карту Каспийского моря. Ее составителем был Александр Бекович Черкасский — видный государственный деятель петровского времени. Необыкновенная судьба постигла и карту, и самого ее составителя, которому Петр I поручил осуществить свой грандиозный проект — поворот реки Аму-Дарьи в Каспийское море. Черкасский трагически погиб во время Хивинского похода, карта его была предана забвению, и долгое время ее считали утерянной. Лишь в 1951 г.
На Туруханском Севере, в безмерной сибирской тайге затеряны стойбища кетов — маленького народа, обреченного в прошлом на вымирание. Советская власть возродила к жизни все народы Сибири и в их числе кетов. Труден и сложен был путь к новому. О прошлом кетов, о становлении их новой жизни рассказывает повесть «Последний аргиш». Ленинградский этнограф Р. Ф. Итс, известный читателю по книге «Цветок лотоса», не один раз участвовал в экспедициях по Туруханскому краю. Знакомство с жизнью, бытом и обычаями кетов, хорошее знание их прошлого, их преданий и легенд позволили автору создать правдивую и увлекательную повесть.