На пути в Индию. Персидский поход 1722–1723 гг. - [16]

Шрифт
Интервал
.

Часть своих людей Шипов оставил в Перибазаре — держать под контролем единственную дорогу к морю и охранять корабли. Остальные были размещены в приспособленном к обороне караван-сарае на краю города «между дорог Казвинской и Гилянской». Предосторожности оказались нелишними — население не выражало особой радости, тем 6олее что ему приходилось давать лошадей для перевозки имущества, а российские служивые валили деревья на дрова. Обыватели «ухоранивали» лошадей и арбы, а солдатам объявляли: «Мы вас не звали», — и принимали российские деньги «копейку за деньгу», то есть вполцены, считая их русское серебро низкопробным. Визирь же отнекивался, что жителиде его «не слушают». Силы отряда Шилова таяли: в январе 1723 года в составе десанта находились 795 здоровых и 315 больных солдат и офицеров; боевых потерь не было, но от болезней скончались три офицера, капрал, 28 рядовых, профос и денщик[108].

Несколькими месяцами ранее гилянская знать была готова пойти на всё, лишь бы получить помощь против афганцев-завоевателей. Но со временем страхи поутихли — небольшое афганское войско оказалось не в состоянии контролировать весь Иран. В занятом афганцами Казвине вспыхнуло восстание; захватчики были изгнаны с большими потерями, и завоеватель Ирана Махмуд в ярости велел казнить всех сефевидских принцев. В таких условиях рештский визирь и владетели Кескера и Астары стали созывать в столицу провинции «вооружённых персиан», что не могло остаться незамеченным.

Известие о занятии Решта пришло в Петербург только в марте 1723 года. На радостях сам Пётр I объявил о нём горожанам с яхты во время начала навигации; «счастливой приход» отмечался молебном в Троицкой церкви, артиллерийской пальбой и весёлой гульбой государя в «вольном дому». На месте же ситуация была совсем не праздничной. В конце февраля Мамед Али-бек и ханы объявили Шилову, «что они не могут терпеть более пребывания его с войском в их земле, а в состоянии сами защищать себя от своих неприятелей, того ради и вышел бы сам, пока его к тому не понудят, на что требовали у него ответа». Боевой командир возразил, что не двинется с места «без именного его императорского величества указу», но предложил «сперва послать на судах в Дербент все тягости и по возвращении судов идти мне самому с войском», если приказ всё-таки будет отдан.

Тем временем в Решт прибыл назначенный иранским послом в Петербург Измаил-бек. Шах и его министры согласились было принять помощь со стороны России и вести переговоры о вознаграждении за неё — но очень скоро изменили позицию. Измаил-бек, находившийся в Гиляне на российском корабле в ожидании отплытия в Астрахань, получил указ шаха, отменявший и посольство, и обращение за помощью к русским. Другое распоряжение предписывало рештскому визирю, а также кескерскому и астаринскому ханам собрать войска и принудить Шипова покинуть Гилян.

Положение вновь спас находчивый Семён Аврамов. Он перехватил шахского курьера в одной из деревень на пути в Решт, зазвал в гости, узнал о полученных распоряжениях и угощал его, пока Шипов действовал: известил капитана Соймонова об отзыве шахом своего посла и необходимости остерегаться подпускать к кораблям персидские лодки и как можно «скоряе вывесть» Измаил-бека в Россию. В результате этой операции ни о чём не подозревавший Измаил-бек отправился на русском корабле выполнять свою миссию. Вместе с послом тронулся в путь и Аврамов. Пока посольский «поезд» двигался на север, русский консул успел прибыть в столицу; в мае на высочайшей аудиенции он доложил о положении дел в Иране и продемонстрировал образцы интересовавших царя персидских товаров: «анкарек гилянскова чесноку в уксусе и горшечик мазандронского сахару».

По пути в Астрахань Соймонов обследовал устье Куры (Пётр не оставлял намерений сделать это место центром «восточной коммерции»); проведённые съемки убедили капитана в том, что «Сухова берегу» и удобного места для гавани здесь отыскать невозможно.

Оставшийся в Гиляне Шипов и не думал вывозить свою артиллерию — и оказался прав. Он доложил, что визирь и ханы потребовали от него немедленно «выслать» войска под угрозой их «выбить», а «доброжелательных» к русским местных жителей стали арестовывать. Полковник отвечал, что отправляться ему не на чем — корабли ушли, выйти из Решта в Перибазар он тоже не может — у солдат нет палаток для полевого лагеря, а на угрозы заявил, что с теми, кто попытается их исполнить, будет «поступать как с неприятелем»[109].

4 апреля переговоры закончились: «великое множество неприятелей» пошли на приступ «резиденции» гарнизона. Штурм был отбит ценой 10 человек убитых и 23 раненых. Началась осада, но в ночь на 7 апреля «оплошные караулы» ополченцев прозевали атаку трёх рот, закончившуюся разгромом толпы: на месте остались 321 убитый; потери отряда составили 1 убитый и 7 раненых[110]. Неудачей закончилось и нападение на суда в Энзелийском заливе — моряки капитан-лейтенанта Золотарёва расстреляли поставленные «бунтовщиками» под руководством кескерского хана батареи и потопили их лодки.

Легко одержав победу, небольшой отряд Шипова тем не менее оставался противостоять намного превосходящим силам «неприятеля». Но Соймонов уже спешил обратно с подкреплением: Пётр I повелел отправить в Гилян пополнение под началом опытного бригадира Василия Яковлевича Левашова, которому предстояло сменить Шипова на посту «главного командира». Эскадра капитана Мятлевавы вышла в море 20 апреля 1723 года с двумя тысячами солдат и офицеров и двадцатью четырьмя орудиями на борту

Продолжить чтение
Еще от автора Игорь Владимирович Курукин
Государево кабацкое дело. Очерки питейной политики и традиций в России

Книга посвящена появлению и распространению спиртных напитков в России с древности и до наших дней. Рассматриваются формирование отечественных питейных традиций, потребление спиртного в различных слоях общества, попытки антиалкогольных кампаний XVII–XX вв.Книга носит научно-популярный характер и рассчитана не только на специалистов, но и на широкий круг читателей, интересующихся отечественной историей.

Повседневная жизнь тайной канцелярии

В XVIII веке в России впервые появилась специализированная служба безопасности или политическая полиция: Преображенский приказ и Тайная канцелярия Петра I, Тайная розыскных дел канцелярия времен Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, Тайная экспедиция Сената при Екатерине II и Павле I. Все они расследовали преступления государственные, а потому подчинялись непосредственно монарху и действовали в обстановке секретности. Однако борьба с государственной изменой, самозванцами и шпионами была только частью их работы – главной их заботой были оскорбления личности государя и всевозможные «непристойные слова» в адрес властей.

Эпоха «дворских бурь». Очерки политической истории послепетровской России (1725–1762 гг.)

«Эпоха дворцовых переворотов» 1725–1762 гг. — период, когда реформы Петра I и созданные им имперские структуры проходили проверку временем. В книге исследуются причины наступившей в послепетровское время политической нестабильности и механизмы её преодоления, рассматриваются события дворцовых «революций» 1725, 1727, 1730, 1740–1741 и 1762 гг., выявляются их типичные черты и особенности, прослеживаются судьбы их участников и вызванные ими к жизни практики взаимодействия верховной власти и дворянства.

Повседневная жизнь опричников Ивана Грозного

Иван Грозный давно стал знаковым персонажем отечественной истории, а учреждённая им опричнина — одной из самых загадочных её страниц. Она является предметом ожесточённых споров историков-профессионалов и любителей в поисках цели, смысла и результатов замысловатых поворотов политики царя. Но при этом часто остаются в тени непосредственные исполнители, чьими руками Иван IV творил историю своего царствования, при этом они традиционно наделяются демонической жестокостью и кровожадностью.Книга Игоря Курукина и Андрея Булычева, написанная на основе документов, рассказывает о «начальных людях» и рядовых опричниках, повседневном обиходе и нравах опричного двора и службе опричного воинства.

Повседневная жизнь русского кабака от Ивана Грозного до Бориса Ельцина

«Руси есть веселье питье, не можем без того быти» — так ответил великий киевский князь Владимир Святославич в 988 году на предложение принять ислам, запрещавший употребление крепких напитков. С тех пор эта фраза нередко служила аргументом в пользу исконности русских питейных традиций и «русского духа» с его удалью и безмерностью.На основании средневековых летописей и актов, официальных документов и свидетельств современников, статистики, публицистики, данных прессы и литературы авторы показывают, где, как и что пили наши предки; как складывалась в России питейная традиция; какой была «питейная политика» государства и как реагировали на нее подданные — начиная с древности и до совсем недавних времен.Книга известных московских историков обращена к самому широкому читателю, поскольку тема в той или иной степени затрагивает бóльшую часть на­селения России.

Персидский поход Петра Великого. Низовой корпус на берегах Каспия (1722-1735)

Автор на новом архивном материале освещает поход Петра 1722-1723 гг. на Запад­ный Каспий и Кавказ (территория нынешних Дагестана и Азербайджана), приведший помимо прочего, к завоеванию Северного Ирана. Не только военные действия, но и по­следующая судьба экспедиционного корпуса, а также политика России в этом регионе до конца XVIII века стали предметом углубленного исследования.

Рекомендуем почитать
Российский хадж. Империя и паломничество в Мекку

В конце XIX века правительство Российской империи занималось организацией важной для мусульман религиозной практики – паломничества к святым местам, хаджа. Таким образом власть старалась взять под контроль мусульманское население России, интегрировать его в имперское пространство, а также расширить свое влияние в соседних странах. В 1920-е годы советская власть восстановила имперскую инфраструктуру хаджа. Хотя с усилением ксенофобских тенденций в 1930-х хадж был свернут, влияние СССР на Ближнем Востоке во многом опиралось на остатки прежней инфраструктуры.

Утраченное время

Утраченное время. Как начиналась вторая мировая война. Сокращенный перевод с английского Е. Федотова с предисл. П. Деревянко и под редакцией О. Ржешевского. М., Воениздат, 1972 г. В книге известного английского историка подробно анализируются события предвоенного периода. На основании архивных документов, мемуаров видных государственных и политических деятелей, а также материалов судебных процессов над военными преступниками автор убедительно вскрывает махинации правящих кругов западных держав, стремившихся любой ценой направить гитлеровскую агрессию против СССР. Автор разоблачает многие версии реакционной историографии, фальсифицирующей причины возникновения второй мировой войны.

Москва и татарский мир

В числе государств, входивших в состав Золотой Орды был «Русский улус» — совокупность княжеств Северо-Восточной Руси, покоренных в 1237–1241 гг. войсками правителя Бату. Из числа этих русских княжеств постепенно выделяется Московское великое княжество. Оно выходит на ведущие позиции в контактах с «татарами». Работа рассматривает связи между Москвой и татарскими государствами, образовавшимися после распада Золотой Орды (Большой Ордой и ее преемником Астраханским ханством, Крымским, Казанским, Сибирским, Касимовским ханствами, Ногайской Ордой), в ХѴ-ХѴІ вв.

Книн пал в Белграде. Почему погибла Сербская Краина

Одними из первых гибридных войн современности стали войны 1991–1995 гг. в бывшей Югославии. Книга Милисава Секулича посвящена анализу военных и политических причин трагедии Сербской Краины и изгнания ее населения в 1995 г. Основное внимание автора уделено выявлению и разбору ошибок в военном строительстве, управлении войсками и при ведении боевых действий, совершенных в ходе конфликта как руководством самой непризнанной республики, так и лидерами помогавших ей Сербии и Югославии.Исследование предназначено интересующимся как новейшей историей Балкан, так и современными гибридными войнами.

Осада Благовѣщенска и взятiе Айгуна

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Залив Свиней. Кубинская катастрофа ЦРУ, апрель 1961

Когда мир затаил дыхание…Прошло уже более 25 лет с окончания холодной войны, возраст целого поколения. Она началась более 75 лет назад, в 1944 — задолго до того как последние выстрелы Второй Мировой эхом разнеслись по пустошам Восточной Европы — с жестокой гражданской войной в Греции. Линии фронтов больше не рисуют, но они сохраняются в таких конфликтных зонах как Ирак, Сирия, Сомали и Украина. В эру массового производства АК-47 и ICBM, одной из таких горячих точек была Куба.Возможно, не с точки зрения потерь, а с точки зрения престижа и положения в мире, вторжение в заливе Свиней в 1961 г.

Закат северных крестоносцев. «Война коадъюторов» и борьба за Прибалтику в 1550-е гг.

Книга посвящена последним страницам истории северных крестоносцев — Ливонской ветви Немецкого ордена, в середине XVI века доживавшей свои последние дни. Орден погибал в огне локальных войн и междоусобных столкновений. Он был разрушен как изнутри, мятежными силами, так и извне, не выдержав военного и политического давления соседних государств — «молодых хищников» Европы (Швеции, Дании, Польши, Литвы, России). Можно ли было спасти Ливонию? Был ли у нее шанс остаться на исторической карте? Кто виноват в гибели ордена? Кто был предателем, кто — последним ливонским рыцарем? Кто из соседей больше виноват в гибели ордена — Россия, Польша или Швеция? Могла ли Ливония противостоять агрессии в военном отношении? Об этом читайте на страницах книги.

Оборона Опочки 1517 г. «Бесова деревня» против армии Константина Острожского

Книга посвящена изучению одного из малоизвестных событий Смоленской войны 1512–1522 гг — обороны Опочки против армии князя К. И. Острожского. Маленькая крепость, презрительно названная противником «свиное корыто», остановила наступление всей польско-литовской армии. Из-за больших потерь под стенами городка король Сигизмунд Старый обозвал Опочку «бесовой деревней». Книга адресована преподавателям, учащимся высших и средних учебных заведений и всем интересующимся военной историей и историей Отечества. На обложке: Псковский пищальник 1-й трети XVI в.

Азовское осадное сидение 1641 года

В данной работе на основе перекрестного сопоставления показаний малоизвестных архивных источников скрупулезно воссоздан ход знаменитого Азовского осадного сидения 1641 г. Подробно рассматриваются также «Азовское взятье» 1637 г., ситуация в Азове вплоть до момента прихода под этот город турецко-татарских сил с целью его осады, показаны последствия во многом рокового для донских казаков решения остаться в Азове и оборонять этот город от «бусурман». Книга рассчитана на всех, интересующихся прошлым как России, так и донского казачества.

Когда Полоцк был российским. Полоцкая кампания Ивана Грозного 1563–1579 гг.

Книга посвящена истории знаменитой Полоцкой кампании Ивана Грозного: полоцкого похода 1563 г, интеграции полоцко-смоленского пограничья в состав Российского государства, строительства и военной судьбы «полоцких пригородов», походу Стефана Батория 1579 г. Взятие Полоцка — это самая дальняя точка продвижения России на запад в XVI в. История Полоцкой земли в 1563–1579 гг. — это один из первых опытов имперской политики России на западном направлении. Поход 1563 г. — выдающийся военный успех России в годы войн Ивана Грозного. Введение, заключение, главы 1–6, 8 написаны А.