На крутом переломе - [31]

— Как же так? — теперь уже не сомневаясь в масштабе ЧП, спросил Никаноров.

— Очень просто. В пружинном такое — в порядке вещей. Когда проверили по заданию, то эту пружину действительно делали. Где же она? Стали искать, и наткнулись на тот самый контейнер, в который рабочий высыпал годные пружины. Замерили по шаблону — нормально. И тогда эти пружины отправили — по оказии машина автозаводская подвернулась. Вроде, все удачно провернули. А через некоторое время и началось: конвейер остановился. Вскоре выяснилось, что в контейнере, привезенном из пружинного, полным-полно всего, но только не тех пружин, которые требовались.

Может, и не громом среди ясного неба явилась эта новость для Никанорова, но она была чрезвычайной. Теперь придется проглотить, и притом немало, самых горьких пилюль.

Никаноров не ошибся: едва успел прикрыть за собой дверь диспетчер, как по прямому позвонил генеральный директор автозавода.

— Тимофей Александрович, — обменявшись приветствиями, начал он без предисловий, — ну как же такое получается? Ведь подобного компота мы от вас еще в жизни не получали! Чего только в контейнере не было: кольца, пружины, оправки, пуансоны — самого широкого профиля. А конвейер встал. Кто будет отвечать за убытки? Я уважаю, ценю тебя, как человека, как специалиста, но так же нельзя работать?! Не сомневаюсь, вы не столь в этом виноваты, как другие, но разберитесь. Министр уже знает об этом.

После разговора с коллегой Никаноров почувствовал жар в щеках, во рту пересохло, а впереди еще предстоял разговор с министром.

Министр позвонил вскоре, но был как никогда краток.

— Не ожидал, что у вас, Тимофей Александрович, возможно и такое. В «Крокодиле» есть рубрика: «Нарочно не придумаешь». Подходит. Лично разберитесь, в чем дело! За такое надо снимать с работы!

После этих слов в трубке послышались вздрагивающие, частые гудки.

«Ну, Кудрин, ты свое отработал», — подумал Никаноров и попросил секретаршу, чтоб пригласила к нему начальника пружинного цеха.

Размышления Никанорова прервали своим появлением секретарь парткома Бурапов и председатель завкома Полянин, которые шумно вошли вслед за секретаршей, впорхнувшей на минуту доложить о Кудрине:

— Он здесь, Тимофей Александрович.

— Приглашайте, если начальство не возражает.

— Мы согласны.

Никаноров вышел им навстречу, поздоровался и предложил присесть в кресла, стоявшие у небольшого журнального столика.

— Вот, решили навестить, — начал флегматичный, неторопливый Бурапов.

— Очень кстати, — ответил Никаноров. — Сейчас можно и поговорить, а заодно решение принять.

Согласившись, Бурапов и Полянин, ничего пока не понимая, переглянулись.

Никаноров спокойно опустился в кресло, хотя в душе его клокотало, нажал на кнопку и пытливо-напряженно смотрел на подходившего робкими шажками Кудрина, который, предчувствуя, какие тучи нависли над его головой, весь сжался и казался совсем маленьким, словно его придавило прессом, и нос вроде заострился еще более, а на верхней губе мелкой россыпью поблескивали капельки пота.

Шагах в трех-четырех от журнального столика Кудрин остановился и сцепил руки за спиной.

— Объясните нам, Роман Андреевич, как все случилось? Почему на автозавод вместо годных отправили контейнер с отходами?

— Тимофей Александрович, дело было так, — словно не чувствуя своей вины, начал Кудрин. — В смене командовал начальник участка Сурин. Мужик, вроде, толковый. Посмотрел он — в контейнере, доверху, двадцать первая пружина. Проверил — годная. Он и отправил.

— Как же он без ОТК, взял и отправил? У вас что, всегда по такой системе действуют? «Готовая продукция!» Это не аргумент! Готовая — не значит, что годная. Ее вначале надо проверить, потом сдать, оприходовать и только затем отправлять.

— При чем здесь я? — удивленно бросил Кудрин. И сжал пальцы так, что они побелели.

— При том, товарищ Кудрин. В цехе нет порядка. А вы — начальник цеха. Вы за все отвечаете, где бы ни находились. Такими «подарочками» можете прославить завод на весь Союз. Что скажут потребители? Зачем им кот в контейнере? Сурина переведем в транспортные рабочие. На три месяца. Теперь с вами. Вы будете наказаны на полную катушку.

— Это за контейнер с браком? — поинтересовался Бурапов.

— И за него тоже. К сожалению, дело не только в нем, — начал Никаноров. — Контейнер — это итог. Поэтому, пользуясь присутствием секретаря парткома и председателя завкома, хочу дать вам, товарищ Кудрин, характеристику. Правдивую. Вы довели цех до ручки. Даже стеклоподъемник и тот идет у вас плохо. Сальники всегда встают в копеечку. Много брака на термическом участке. Печи и ванны не модернизируете. Лишь обещаете — рабочие понапрасну жаловаться не станут. А вы, Роман Андреевич, слишком не по-начальнически ведете себя. Не расставаясь с гитарой, к лошадям приобщились. Сурина втянули в свою компанию. Для чего за ипподромом выпивку устроили? Думали, далеко от завода, не увидят…

— Мы выпили только сухого.

— Чтобы оказаться мокрым, достаточно и сухого, — бросил Полянин.

Кудрин, склонив голову, стоял перед руководством завода и все больше багровел, нервничал и не находил убедительных аргументов для своего оправдания.