На ближневосточных перекрестках - [179]

Али Осман на минуту прерывает рассказ, чтобы что-то ответить старику со слезящимися глазами. Это один из 70 пенсионеров, которым кооператив оказывает помощь.

Сейчас у нас 12 больших и 23 средние лодки, — продолжает Осман. — 20 % всего улова отчисляется на ремонт лодок и сетей и приобретение новых, 5 % — в страховой фонд. Из этого фонда оказываем помощь старым рыбакам, а также уже оплатили подвод воды и электричества к культурному центру, закупили швейные машинки для жен рыбаков — членов кооператива. В общем, сейчас каждый рыбак получает гарантированную заработную плату в 20–25 динаров.

По совету председателя спешим на берег моря, куда общими усилиями три рыбака и мальчишки вытаскивают на берег небольшую лодку, с подвесным мотором. На дне лодки лежит около 40 морских щук — барракуд. Они похожи на полосатое веретено, их длина около 1 м. Барракуда наряду с макрелью и тунцом считается одной из лучших столовых рыб. Ее ловят на большие крючки, на которые насаживают небольшие сардинки. Пойманную рыбу подводят к борту, подхватывают длинной палкой с острым крючком на конце; морская хищница очень сильна, и втащить ее в лодку довольно трудно.

На песчаном берегу лежат большие, самбуки со стационарным мотором, средние самбуки с подвесными моторами и небольшие лодки хури, на которых, несмотря на ее размеры, йеменцы уходят под косым парусом далеко в море. Обшивку самбуки делают из тиковых досок, доставляемых с Малабарского побережья Индии, однако шпангоуты, нос и другие части, несущие наибольшую нагрузку, изготавливают из желтой древесины тамариска, отличающейся необыкновенной прочностью. Хури долбят из целого ствола тика и в случае необходимости наращивают несколько досок на уже выдолбленное днище. Днище самбуки покрывают специальной смесью из извести и жира, а днище хури два раза в месяц смазывают жиром, получаемым из печени акулы, с тем чтобы оно не покрывалось водорослями и не рассыхалось.

Откуда-то появляется тачка, в нее складывают барракуд, и все отправляются на приемный пункт. Рыбу взвешивают, и рыбаки тут же получают документ, по которому им выплачивают три четверти стоимости улова. Принцип «сдал рыбу — сразу получи деньги» строго соблюдается с тем, чтобы избегнуть всяких пересудов и возможных недоразумений.

Значительное число рыбаков в Южном Йемене имеют явную примесь негритянской крови. Это, по-видимому, осталось еще с тех времен, когда привозимых из Африки рабов использовали на самых тяжелых работах: они были матросами, ловцами жемчуга, рыбаками. Рыбаки с признаками негроидной расы в Шукре, как и везде на побережье, исполняют свой танец, называемый «дхайф» или «раке сайяди» (танец рыбаков). Его танцуют мужчины и женщины вокруг костра вечером, после возвращения рыбаков с лова, под аккомпанемент большого и малого барабанов (хатер и мирва) и тростниковой дудочки (мизмар). Танец сопровождается песней на языке суахили, что свидетельствует о его африканском происхождении.

Наша прогулка по небольшому, прилепившемуся к морю городку заканчивается. Шукра — это прежде всего рыболовецкий кооператив, и везде, куда ни бросишь взгляд, видишь либо помещение его мастерской, либо склад. Рядом со зданием школы поднимается невысокий минарет мечети. Практичный служитель прямо у ее стен засадил крошечный участок, и зеленое пятно огорода резко выделяется на сером фоне замусоренной улицы.

— Нет, в мечеть сейчас ходят одни старики, — отвечает председатель кооператива. — Мало, кто верит сегодня в Аллаха и джиннов. Раньше, до революции, чтобы море было добрее, рыбаки ему приносили жертвы. Этот обряд назывался «надр лиль бахр». В море бросали финики и мясо барана. Однако такие жертвы не помогали, и пришлось взяться за владельцев сетей и лодок… Сейчас на курсы по ликвидации неграмотности ходят все рыбаки и члены их семей.

Город Шабва можно найти на карте только крупного масштаба. Столица Хадрамаутского царства была разрушена химьяритами в III в. Перестав существовать на политической карте Южнрй Аравии, она стала желанным местом для археологов. До начала второй мировой войны здесь проводил раскопки английский археолог Гамильтон. Он открыл глубокие колодцы, которые были забиты костями людей и животных. После разрушения Шабвы, как предполагают ученые, сюда вернулись уцелевшие жители и, очищая территорию разрушенного города, свалили в глубокие ямы, служившие раньше зернохранилищами, останки погибших людей и животных. В декабре 1974 г. в Шабве начала работать археологическая миссия Центра французских исследований при Парижском университете, возглавляемая Жаклин Пирен — известной исследовательницей истории и эпиграфики древней Аравии, знакомой нам по книге «Открытие Аравии, Пять веков путешествий и исследования» (М., 1970).

Уже в первый сезон французы откопали прямоугольное здание с глубокими ямами, заполненными костями и мусором, пещерную гробницу, южные ворота прежней городской стены и часть террасы храма. Энергичная Жаклин Пирен рассказывала нам о планах экспедиции и значении обнаруженных памятников.

Добыча и торговля солью — основное занятие небольшого племени бальабид, живущего в окрестностях Шабвы. Серые коробочки глинобитных домов прилепились к широкой, заваленной огромными камнями долине, редкие деревья и ни одного, даже крохотного участка возделанной земли — такова Шабва. У жителей пустыни, как уже говорилось, земледелие вообще считается занятием недостойным, а здесь еще примешивается и другая причина: в Шабве — один колодец, да и тот с горько-соленой водой. Питьевую воду привозят на грузовиках из колодца, расположенного в двух часах езды отсюда.