На ближневосточных перекрестках - [178]

Зинджибар — центр третьей провинции НДРЙ. В городе построены здание губернаторства, бензоколонка, ряды лавок на центральной улице, мечеть, рынок, к стенам которого прилепились мастерские двух ремесленников: кузнец делает мотыги, серпы и другой сельскохозяйственный инвентарь, столяр сколачивает лавки и табуретки из досок разобранных ящиков… В городе видны приметы новой жизни: при выезде из Зинджибара в сторону Шукры строятся трехэтажные здания. В эти дома предполагалось переселить бедняков, которые ютились за городом в шалашах из травы и кукурузной соломы.

Почему название этого города Южного Йемена созвучно острову пряностей Занзибар, лежащему в тысячах морских миль отсюда, у восточного побережья Африки? Наиболее распространенное объяснение названия дальнего острова возводят к двум словам древнеперсидского языка: «занг», что значит «негр», и «бар» «берег». Отсюда пошли и созвучные древнеперсидскому арабские слева: на арабском «негр» звучит как «зиндж», а слово «бар» употребляется в значении «материк», «суша». Указанное сочетание в применении к острову пряностей мы встречаем у греческих, арабских и европейских географов. Козьма Индикоплов сообщает о море Зиндж и стране Зингиум, а Масуди аль-Бируни, Ибн Батута и другие арабские географы говорят о Восточной Африке как о стране зинджей. На заре торгового мореплавания арабы и персы совместно бороздили воды Индийского океана и поэтому не случайно, что некоторые морские термины арабов (самбука, бендер; нохаза) происходят от персидских слов.

В период расцвета работорговли «негр» (зиндж) было синонимом слова «раб». По-видимому, расположенное на берегу бухты Абьян поселение служило одним из перевалочных пунктов работорговцев, где выгружали партию живого товара, направлявшегося затем в глубь Йемена. Ведь долины, по которым сбегают с гор дождевые потоки, всегда были и дорогами, ведущими с побережья в глубь страны. По другой версии, это название дали городу арабские нохазы, которые после утомительного плавания вдоль пустынных берегов Южной Аравии добирались наконец до зеленого оазиса, так напоминавшего своей тропической растительностью остров пряностей Занзибар — последний пункт их морских переходов на побережье Восточной Африки. Существует и третья версия, согласно которой йеменские эмиры, освободившиеся накануне возникновения ислама от господства христианской Эфиопии, поселили в Абьяне превращенных в рабов эфиопских солдат и нарекли это место Зинджибаром.

Йеменцы, с которыми мне довелось беседовать в Адене на эту тему, поддерживали то одну, то другую, то третью версию. Однако все они сходились на том, что Зинджибар был центром выгрузки рабов с кораблей, следовавших вдоль побережья Аравии в Персидский залив, и поэтому иногда местные жители называли этот город «уакян аль-абид», т. е. «место рабов». Некоторые указывали, что имя Зинджибар за этим населенным пунктом закрепилось в XVII в., т. е. в период наиболее активной работорговли в этом районе.

В дельте Вади-Абьяна действительно чаще, чем в других местах Южного Йемена, можно встретить человека с признаками негроидной расы и темной кожей. Как уже говорилось, в Северном Йемене и сейчас эти лица, называемые «ахдам», находятся в самом низу социальной лестницы. В Южном Йемене до получения независимости их называли «худжур» и их положение не отличалось от северойеменских ахдам. Однако сейчас положение изменилось. В Южном Йемене это слово почти не употребляется в обиходе, а в армии и государственных учреждениях можно встретить немало лиц этой когда-то отверженной касты.

Минуем Зинджибар и продолжаем путь по шоссе на Шукру. Дорога то взбегает на невысокие холмы, то спускается в низины. Справа, на берегу моря, раскинулось несколько домов — рыбацкая деревня Шейх-Абдалла. Раньше она стояла прямо на берегу, а сейчас — в 3 км от моря, которое ушло на это расстояние за несколько десятков лет. Едем меж песчаных дюн, заросших низкой жесткой травой и невысокими деревьями с зонтичными кронами и острыми парными колючками у каждого листа. Слева в дрожащем мареве горячего воздуха поднимается гора Аркуб, а за ней, напоминая задний план театральных декораций, высятся горы Яфи. Прямо у отрогов горы Аркуб видны черные пятна огромных лавовых полей, перемежающихся с дюнами желтого чистого песка.

Шукра, насчитывающая 3 тыс. жителей по южнойеменским масштабам уже большой город. До 1967 г. она была «столицей» эмирата Фадли, хотя следы былого пребывания султанов здесь найти нелегко. Несколько глинобитных домов султана и его приближенных не производят никакого впечатления. И это понятно. Глава княжества постоянно жил в Зинджибаре или в Адене — городах более благоустроенных, чем пыльная Шукра.

28 апреля 1970 г. рыбаки Шукры захватили лодки и сети, принадлежавшие нохазе, прогнали перекупщиков и ростовщиков и образовали первый в стране рыболовецкий. кооператив. Его председатель Али Осман, человек живой, лет тридцати, рассказывает нам о кооперативе, в котором сейчас состоят 400 рыбаков.

— Рыбаки не имели своих лодок и сетей и нанимались к нохазе. Выловленную рыбу делили поровну, и хозяин забирал половину в качестве арендной платы за лодку и сети. Затем одну двенадцатую улова он высчитывал. за мотор, если он был установлен на лодке, и еще примерно столько же за то, что вместе с рыбаками выходил в море. Так сказать, за общее руководство, — поясняет, улыбаясь, Осман. — После всех расчетов рыбакам оставалась треть улова. При раскладке на каждого получалось, совсем мало: ведь экипаж каждой лодки составляли 10–12 человек. Если к этому добавить, что рыбаки не всегда возвращались с уловом, можно сказать, что их семьи влачили полуголодное существование.