Мяч, оставшийся в небе - [137]

         За этой мыслью пылкой

         Гонятся причудливой толпою,

         Вскачь, как цыганята за кобылкой,

         Как безумцы — за судьбой слепою…

Слышу дребезг я стеклянно-струнный.

Веки мне смежает сон коварный.

Ночь бурлит кудрями рощи лунной,

Получёрной, полулучезарной…

         Там шумел ветвями дуб сражённый,

         Как живой… На три версты светились

         Три пути. Легки, бумагой жжёной,

         Тени облаков по ним катились…

И как будто не было дуэли!

И тяжёлой не было кручины.

И как если бы на самом деле

Для кручины не было причины

         Там, где звёзды счастье прорицали,

         Где ольха помахивала веткой,

         Чтобы две чернильницы мерцали

         Перед чёрной лунной статуэткой.

1989

Ставрогин и дети

Тот автор, что Ставрогина Николу

Нам вывел как растлителя детей,

Жаль, не видал сегодняшнюю Школу,

Не посетил Детсадик наших дней,

Не сведал, что таких, как он, людей

Наивных — мятежу и произволу

Теперь каюк! И книжечку весёлу —

Порно-Букварь со множеством статей

И снимков для дошкольного показу,

Жаль, не листал! Не то смекнул бы сразу,

Что понапрасну «Бесов» создал он,

Что их взяла! И что его Ставрогин

Не цепью волчьей клацает в остроге,

А… в педагоги днесь произведён!

1989

Эккерману

Когда бы, Эккерман, для лучезарной чести

Сквозь время прошагать с бессмертным Гёте вместе

Явились бы не Вы, а кто-нибудь другой,

(Сравнимый мелкостью с подсолнечной лузгой!);

Когда б на свой Олимп — на Веймара высоты

Не Вас — кого-нибудь другого поднял Гёте

В друзья, в советчики свои под старость лет, —

Донёс ли бы другой до нас живые речи,

Остроты старика? Гнев? Смех его при встрече?

Находки для стихов? Догадки? Притчи? Нет.

Вы! Только Вы один достойны были чести,

Какой не вынес бы никто на Вашем месте;

Другой бы осмеял великие черты,

От зависти ослеп, от гордости взбесился,

В соавторы к творцу (посмертно) напросился

Иль просто выкрал бы священные листы.

По нашим временам сужу. О, не по вашим!

Их не вернуть. А ты, о муза, ты воздашь им

Простое должное? Иль, уж теперь, как все,

Забудешь облаков божественные лики,

Германских ясных утр на красных креслах блики

И ночь? И лес дриад? — весь в звёздах, весь в росе!..

Я книгу распахну, как с музыкой шкатулку,

Чтоб Вашу с ним найти в ней дальнюю прогулку;

(О, здесь не упустить так важно — ничего!)

Его больших шагов тяжёлую крылатость,

И Ваших добрых глаз чуть-чуть подслеповатость,

И то, как слушали Вы жадно речь его!

…Он ВСЁ обожествлял. (Жука не обезбожил!)

Он Вам показывал места, где юность прожил,

Стол, где работал он, и, в землю врытый, стул…

Весна ещё едва курилась, неодета.

И столько тишины скопилось в рощах света,

Что Гёте произнёс: «Должно быть, Пан уснул».

1989

Марине Мур

Пусть

Усмехнутся хмуро

Или скажут, что я — чересчур,

Но кроме

Томаса Мура

Была Марианна Мур.

        У нас её знать не желали,

         Об ней и сейчас — тишина.

         Мне выпало много печали,

         Что я её книг лишена.

Зачем судьба мне судила

О Вас так поздно узнать?

Ведь я уже всё сочинила,

На что Вы могли повлиять!

         И только уж после, вдогонку —

         Вы мне дивный выслали знак,

         Как золото — вслед паломнику,

         Которого кормят за так.

1991

«Быки» и «Юпитеры»

Основным аргументом этих догадок служила и служит барски-пренебрежительная мысль, что сын ремесленника, получивший недостаточное образование и служивший актёром в театре, не мог создать столь великолепных произведений.

Ю. Ф. Шведов. «Вильям Шекспир»

— Но где же всё-таки сын мастера перчаток,

Где недоучка мог познаний накопить?

— Что ж! Если нужен вам познаний недостаток,

То у Шекспира он имеет место быть.

Кто был в латыни слаб? Кто век знай путал с веком?

А принца-регента — с монархом? Видит Бог,

К такому хаосу маяк Науки Бэкон

Никоим образом причастен быть не мог!

Так как же нам теперь свои достроить штучки?

Как нам шекспировского авторства алмаз

Другому передать?! Однако с тем как раз,

Чтоб уж — без ляпсусов титана-недоучки?

На солнце пятна. Хвать! Дай — пятна совлеку,

Чтоб солнце знатным сдать, а пятна — мужику!

1994

«Один за всех», или «Все за одного»?

Пример ничтожен мой, но есть и в нём загвоздка…

Едва я выбилась на поприще Пера,

Зоилы и жрецы постановили жёстко,

Что пишет за меня стишки… моя сестра!

А за сестру — отец. Кто ж за отца-то? Мать.

А за неё, кажись, внучатый отчим тёти…

Гром разрази совсем! Ужель, в конечном счёте,

Сам за себя — никто не в силах сочинять?!

Свет зол на Авторство. Шекспиру самому,

Глядишь, то Бэкона, то Ратленда назначат,

Как второгоднику! Подтягивайся, значит,

До знатных лиц, мужлан!.. И верит всяк — чему

Угодно! Лишь в один не веря факт упрямый:

Что сам Шекспир писал шекспировские драмы.

1994

Каюр

Я наверно против кого-то,

Но не знаю — против кого.

Просто я нахожусь во власти

Песнопения своего.

Осуждаю?

Нет: рассуждаю.

Не судья, чтобы всех осуждать.

Но и, всё ж, не солдат, которому

Не положено «рассуждать».

Рассудив, кого и обижу,

Да «обидчицею» не кличь:

Просто я

ПОЮ, ЧЕГО ВИЖУ,

Как нанаец из старых притч.

А чего не вижу — того я

Просто-напросто — не пою.

             ________

Помолчи и ты, ретивое! —

Одинокий певчий каюр.

1994

Ураган без ветра

Давно, давно не бывало ветра с порывами.

Катили тучи, трясли групповыми гривами,