Мы умели верить - [71]

Он резко повернулся к ней и обратил на нее взгляд беззащитного хищника, а затем приподнял пальцами ее подбородок и накрыл ее губы своими, языком к языку и чреслами к чреслам. Они прошли еще квартал, и он повторил это, а потом еще квартал, и он снова повторил.

От него пахло копченым мясом, и она ничуть не возражала. Они зашли в аптеку за кондомами и ибупрофеном, а потом вернулись в дом Ричарда и занялись сексом на гостевой кровати Фионы. Когда она раскачивалась верхом на нем, у нее мелькнула мысль, что она уже, скорее всего, бабушка. Но почти не чувствовала стеснения; Джейк был так прекрасен, а кожа его предплечий, покрытых мурашками, так упруга, что легко было обо всем забыть. Правой, забинтованной, рукой она крепко держалась за спинку кровати, а левой гладила его волосы на груди, плотные, точно борода. Утром рука будет болеть, но ей было все равно. Джейк кончил, издав протяжный пещерный стон, а затем лег рядом с ней и запустил пальцы ей в промежность – она подумала, что у него вряд ли получится, но ошиблась.

Она думала, что Джейк сразу заснет, но он оперся на локоть и рассказал ей о своей первой подружке в колледже, как она однажды привязала его к кровати и продержала так час, и он все время думал об этом и ненавидел ее за это, но по той же причине он до сих пор к ней не остыл. Боже мой, постельные откровения. Фиона хотела выпихнуть его, но было только полдесятого, а она не представляла, чтобы Ричард с Сержем вернулись раньше полуночи. Нужно, чтобы Джейк убрался к тому времени; она не боялась, что Ричард станет осуждать ее, но он бы точно не преминул подразнить ее. Ей ведь пятьдесят один, а Джейк наверняка соврал, что ему тридцать пять, и она не выносила, когда разница в возрасте становилась темой пошлых шуток.

– Расскажи мне про своего первого, – сказал Джейк.

– У нас что, – сказала она, – все серьезно?

Он рассмеялся, не обидевшись.

– Это одна из лучших частей. В том плане, что есть прелюдия, а есть завершение.

Она повернулась к нему. А, к черту.

– Я лишилась девственности с учителем физики моей кузины. Я уже закончила школу, незадолго до этого. Другую школу.

– Черт.

– Я не знаю, все мои друзья были намного старше. Они были друзьями брата, а потом и моими. Меня не возбуждали прыщавые подростки.

– Ты когда-нибудь спала с друзьями брата?

Она невольно рассмеялась и смутилась оттого, что смех получился хрюкающим. Чтобы юная Фиона замутила с Чарли Кином или Эшером Глассом! Она была безумно влюблена в Йеля, но это было другое. Без ожиданий, без надежды, эта безумная любовь могла оставаться чисто платонической. К ней никогда не примешивалась похоть или ревность. Фиона просто всегда искала повода коснуться его, говорить с ним, прислониться головой к его руке.

– Не особо? – сказал он.

– Не особо.

– Так вот, чего я не понимаю насчет этого триптиха, насчет этого парня, это…

– Боже, заткнись. Иди сюда.

Она попыталась поцеловать его, просто чтобы он оставил эту тему, но он отстранился.

– Кажется, я уже порезала руку из-за этого, нет? У тебя какие-то… вампирские наклонности.

– Прости, – сказал он. – Прости. Я ведь журналист. Но, кстати, разве это не что-то такое, о чем тебе надо выговориться? Чтобы проработать это.

– Я это прорабатываю уже тридцать лет, – сказала она. – С тех пор, как ты сидел в пижаме и смотрел утренние субботние мультики. У меня для этого психотерапевт. Журналиста мне не надо.

– Но ты не занимаешься сексом с терапевтом. Или занимаешься? Потому что, серьезно, когда говоришь после секса, это другое. Думаю, поэтому Фрейд клал на кушетку своих пациентов.

– А Фрейд спал с пациентами?

– Думаю, да.

Она закатила глаза.

– Окей. Прекрасно. Джулиан умер… Боже, я даже не знаю, когда именно. Ты знаешь, в зависимости от того, насколько близок ты был с кем-то… Некоторые хватались за тебя, опирались на тебя, и ты проводил с ними больше времени в те последние месяцы, чем когда-либо раньше. А были люди, которые, если ты не входил в их ближайший круг, они от тебя отстранялись. Не в смысле как-то грубо, а просто они в тебе не нуждались. Ты для них лишний, понимаешь? А я не входила в ближайший круг Джулиана. В любом случае, в самом конце, он отстранился ото всех.

Джейк, похоже, не очень понимал ее.

– Окей, – сказал он.

– И была еще такая тема, когда каждый как бы пытался доказать, что ему больнее всех. Люди набивались в больницу и стояли там днями, как бы рисуясь. Ужасно звучит, но это правда. Не то чтобы они были неискренни, просто… ты всегда хочешь верить, что занимаешь важное место в чьей-то жизни. И иногда, в конце, оказывается, что это не так.

Джейк провел языком по ее уху, а затем по ключице.

– Давай еще раз, – сказал он.

Ей не понравилось, как пристально он смотрел на нее, его зрачки влюбленно расширились, и он словно пытался вызвать у нее такой же взгляд, В ее цели точно не входило, чтобы он к ней привязывался, особенно учитывая все происходящее.

Они услышали, как кто-то открывает квартиру.

– Черт, – сказала она. – Если это просто Ричард, он скоро ляжет. Ты тогда выскользнешь, окей?

– Хорошо, – сказал он и закрыл глаза. – Я не алкоголик. Это была шутка.