Мы будем жить - [9]

Лорин с интересом смотрела на облачка пара, вырывающиеся из ртов. Минус тридцать сегодня, по местным меркам — практически тепло. Но ведь правда, совсем не холодно. Меховой плащ греет очень хорошо, валенки, варежки — только лицо пощипывает, но к этому она уже привыкла.

— Аманкай?

Черноволосая девочка пробилась ближе к учителю и заговорила.

— Условия для урку должны быть такими, чтобы самим урку было хорошо!

— И чтобы обезопасить нас, — добавил Леонид.

— Правильно, Аманкай, — кивнул Максим, — в первую очередь мы должны позаботиться о благополучии этого вида. О естественной экологической обстановке для него. А что для этого нужно? Да в первую очередь — знать точно, в чем нуждаются эти существа.

— Разве это и так не понятно? — насмешливо спросила Келла.

— Конечно, нет! — воскликнул Максим, — мы тысячелетия живем с урку, но наши представления о них — чисто житейские. Нам важно построить научные представления о потребностях урку. Знать точно, что им нужно, чтобы эти существа жили свободно, ощущали себя счастливыми, не страдали, и еще что важно, Нада?

Надежда выступила вперед.

— Чтобы они развивались…

— Да! Собственно говоря, считается, что урку не способны к дальнейшей эволюции. Но мы, как их старшие братья по разуму, не должны упускать из виду такую возможность. Значит, нужно им создать такие условия, чтобы не мучить их, как это делали основатели всех мировых религий — но разрешить свободно развивать свой разум настолько, насколько они сами этого хотят.

И вот для этих целей, ребята — прежде всего, для изучения урку — были при новых имата построены марки — экспериментальные поселки. Это своего рода полигон для отработок экспериментальных стратегий. Конечно, только гуманных. Сейчас вы в первый раз увидите, как устроен поселок урку — хотя самих урку вы, конечно, уже наблюдали.

Напоминаю вам о правилах поведения в Марке. У вас есть оружие. Оно нелетальное, но тем не менее, пускать его в ход можно только в случае физического нападения на вас или ваших товарищей. Если вас оскорбят словесно, сообщите об этом мне. Не принимайте подарков и ничего не давайте урку — они будут просить. Пока что держитесь все вместе и не отходите от группы. Бояться не надо, ничего плохого сейчас случиться не должно. Ну что — все готовы?

Лорин знала об урку больше, чем все ребята, вместе взятые. Больше, чем Максим, выросший в имата.

Но Марка сильно отличалась от той, прежней ее жизни. В поселок набрали урку-добровольцев. Все они были из России и близлежащих государств, все это были бедолаги, что не сумели устроиться в той жизни, пострадали от войн, капитализма, нищеты. Агенты амару без труда находили таких отчаявшихся людей и приглашали их в Лаккамири, жить на всем готовеньком; те с радостью соглашались.

Не только амару страдают в урканском мире — не менее сильно страдают и те урку, кто проиграл в иерархии, оказался лузером, кого вытеснили и уничтожают более удачливые сородичи.

Марка ничем не напоминала чванное немецкое предместье, но здесь не было и нищего убожества. Аккуратные веселые домики из амарских стройматериалов, палисадники, сейчас покрытые снегом, широкие расчищенные тротуары. Проезжая часть была накатана, по ней ездили быстрые конные сани, мчались всадники, матери везли детишек на санках. Использование ДВС в поселке (как и в самой Лаккамири) было строго ограничено.

Урку выглядели как совершенно нормальные люди. Они только одевались иначе, чем амару — на них были традиционные российские тулупы, шубы, меховые шапки. Не отличались они от амару и в расовом отношении.

Лорин уже отличала чистокровных амару, вся родословная которая состояла из жителей Шамбалы, еще несущих кровь древних жителей Земли. Высокие, тонкие фигуры, светлые волосы и кожа, особый ромбовидный разрез глаз, выступающие скулы и узкие лица. Сначала они казались инопланетянами, их вид поражал — а потом Лорин привыкла к ним. В Шамбале их было много, а в Лаккамири они не составляли даже значительного меньшинства, почти все обычные амару ничем на вид от урку не отличались.

Разве что — одеждой, оружием у пояса (Лорин невольно потрогала кобуру "Осы"), и, пожалуй, другим выражением лица. Взглядом. Незримой, но воспринимаемой аурой.

Группа ребят рассредоточилась, рассыпалась по улице, Лорин с Келлой шли сзади, поодаль других. Внезапно к ним подошла молодая женщина-урку, темноволосая, видимо, из Средней Азии или Казахстана.

— Погодите, девоньки-красавицы, — бойко заговорила она, — не хотите ли гостинчику? — и протянула Лорин прозрачный пакетик с козинаками. Лорин неуверенно взглянула на Келлу. Учитель запретил брать подарки, но это всего лишь конфеты! Не то, что хочется конфет, но неловко же обижать человека.

— Нет, не хотим, — отрезала Келла, и схватила Лорин за руку, предательски уже потянувшуюся за свертком, — нам нельзя!

— Ой, да что же вы, ведь я же от чистого сердца! — обиделась женщина, — возьмите, возьмите!

— Кел, ну давай возьмем, — не выдержала Лорин. Они говорили по-русски, как и все в поселке. Но Келла, блеснув глазами, строго ответила на ару.

— Ты что?! Нельзя же!

— Возьмите, возьмите! — почуяв слабину в Лорин, женщина едва не насильно стала пихать ей сверток, схватила за руку, — и зайдите ко мне чайку попить! Я ж добра хочу! Неужели брезгуете? У меня такой чаек, пряники, м-м! Зайдите, девушки, не пожалеете!