Они опустились на пригорок, покрытый жесткой голубовато-зеленой травой. Между тонкими стеблями желтел песок.
— Заросшие дюны, — сказал Ивар, — внизу за кустами озеро.
— Я видел его, — кивнул Инспектор, — когда огибали лес.
— Странно, что их нет сегодня. — Ивар снял солнцезащитные очки и, прищурившись, внимательно оглядел поляну и зеленое кольцо кустарников. — Обычно они приходят сюда погреться на солнце.
— Их могло испугать наше появление, шелест винтов, — сказал Инспектор.
Он расстегнул ремни на груди и осторожно опустил со спины миниатюрный ранцевый винтокрыл.
— Нет, они не пугливы, — мягко возразил Ивар, — даже общительны… Иногда кажется, что все понимают… Даже мысли, но…
Он не кончил. Инспектор внимательно взглянул на молодого биолога.
— Считаете их разумными, Ивар?
— Не в земном значении, конечно… Однако их поведение не раз поражало меня и Леа.
— Я читал ваши статьи. — Инспектор нагнулся, потрогал теплый песок, потом прилег на спину, подложив под затылок ладони. Его солнцезащитные очки ярко сверкнули, отразив лучи полуденного солнца. Хорошо тут, — продолжал он, подставляя подбородок и щеки солнечным лучам, — почти как на Земле в средних широтах. Не жалеете, что согласились поехать сюда?
Ивар решительно тряхнул головой:
— Нет… За эти два года удалось кое-что сделать, узнать… Жизнь на Аосте постепенно восстанавливается, хотя некоторые представители здешней фауны, вероятно, уничтожены полностью.
— Вы имеете в виду риндлей?
— Не только… Впрочем, с риндлями неясно. Вскоре после нашего прилета Леа видела на окраине Западных болот засохший след… Он мог быть оставлен риндлем.
— Значит, тут не столь безопасно, как вы вчера дружно утверждали вместе с Леа. — Инспектор приподнялся и сел.
— Западные болота далеко, — усмехнулся Ивар, — в другом полушарии, за пределами нашего заповедника.
— Полагаете, риндли, если они действительно сохранились, станут соблюдать ваши границы?
— Их интеллектом никто никогда не занимался.
— Еще бы.
— Но их шкуры и кость клыков слишком высоко ценились в прошлом веке. Риндли были уничтожены едва ли не первыми.
— Не совсем так… Охота на них считалась наиболее престижной. Как когда-то — на львов и носорогов на Земле.
— С тем, что риндли гораздо опаснее…
— Те, кто рисковал охотиться здесь, имели более совершенное оружие, чем участники африканских сафари.
— Увы! Поэтому менее чем за двадцать лет обитатели здешних лесов и прерий были почти полностью истреблены.
— А как обстоит дело сейчас?
Ивар ответил не сразу. Он откинулся на локтях, сбросил с плеч ремни винтокрыла, сорвал голубовато-зеленую травинку, надкусил, взглянул на Инспектора:
— Это ведь главное, ради чего вы прилетели, не так ли?
— Ну, не только это…
— Мы с Леа догадались еще вчера, потому что именно этого вопроса вчера вы не задали… Видите ли, — Ивар вздохнул, — статут заповедника в целом соблюдается, но… Заповедник только треть поверхности планеты. На южном континенте действует рудник, правда всего один, но там поселок, несколько десятков человек с семьями. Люди разные… Я уже не говорю о морях, куда систематически наведываются любители морской охоты с Земли, и не только с Земли… Наконец, Западные экваториальные болота… Они в центральной части вообще не исследованы. Там при желании можно создать любую базу, делать оттуда вылазки. Людей в штате Заповедника, как вы знаете, мало. Кроме нас с Леа — всего шестеро наблюдателей; из них — двое стажеры. Кончится стажировка, и улетят.
— Сделайте так, чтобы не улетели.
— Для нашей работы нужны люди особого склада… Их становится все меньше. Здесь отнюдь не передний край науки и прогресса.
— А если распространить статут заповедника на всю планету?
— Разве сейчас это возможно? Многие из малых планет, вероятно, следовало бы превратить в заповедники, но… Объединенной Земле требуется все больше минерального сырья, места для расселения растущего человечества. Кроме того, даже простое расширение здешнего заповедника, например, на часть акваторий и Западные болота, потребовало бы значительного увеличения штатов.
— Земля, вероятно, могла бы пойти на это, — сказал Инспектор. Мир Аосты уникален. Это наконец все поняли. И потом, если вы действительно правы, проблема контакта…
— Пока лишь гипотеза, — вздохнул Ивар, — надежных доказательств, увы, нет…
— Тем более важно сохранить в неприкосновенности этот удивительный, уникальный мир, чтобы понять его… Когда подумаешь, чем в действительности оказались малые планеты! Кто мог столетие назад предполагать такое, — Инспектор оглянулся по сторонам и сделал широкий жест правой рукой, — ведь это уменьшенная модель Земли.
— В масштабе один к ста, — усмехнулся Ивар.
— Прекрасная модель; ее биосфера должна сохраниться в девственной неприкосновенности, тем более что земную мы давно превратили в ноосферу.
— Хорошо, что вообще не уничтожили…
Инспектор кивнул очень серьезно:
— Существовала такая опасность. К счастью, это уже в прошлом. Именно поэтому теперь мы можем с вами мечтать о превращении всей Аосты в заповедник. И не только мечтать…
Легкий шорох в кустарнике заставил Инспектора умолкнуть. Ивар предостерегающе прижал палец к губам. Оба замерли, прислушиваясь. Но шорох больше не повторился, и никто не вышел на поляну.
