Мужские прогулки. Планета Вода - [99]

Впереди забелели среди густых тополей кладбищенские памятники. «Вот так цирк! — чуть не воскликнул вслух Антон. — Куда мы заехали?» Маршрутка остановилась у центрального входа, освободилась от пассажиров и, круто развернувшись, умчалась назад. Антон неторопливо направился к входу, ожидая, что его подопечный повернет на кладбище. Но боковым зрением он увидел, как тот быстро перебежал дорогу и скрылся в лесочке напротив. Испытывая охотничий азарт, Антон торопливо двинул за ним, боясь потерять его из виду. Так они — один впереди, другой сзади — пробежали перелесок, скатились в овражек, оттуда вылезли на уютную уединенную поляну, где, укрытый еловыми ветками, темнел шалаш. Мальчишка нырнул в узкое отверстие, откуда тотчас раздались неясные восклицания и шорохи. «Ага, понятно, — пронеслось в голове Антона, — хулиганская малина… воровская романтика, влип мальчишечка!» Он, не медля более, в два прыжка одолел поляну, отшвырнул закрывавшее вход одеяло и медведем ввалился в теплое, пахнувшее кислым нутро шалаша. В полутьме кто-то испуганно ойкнул, кто-то вскочил.

— Сидеть! — дурным от волнения голосом рявкнул Антон и зачем-то предупредил, кажется, от испуга перед финкой: — Милиция!

Обитатели шалаша не шевелились. Постепенно Антон обвык в темноте и увидел, что на него с ужасом уставились с чумазого худенького лица два огромных глаза…

Вначале он ничего не понял и только заорал, как идиот: «Сидеть!» В следующее мгновение сам растерялся от выражения ужаса, появившегося на лице замурзанной тощей девчонки. Он стоял и молчал, соображая, кто перед ним.

— Кто вы? Зачем? Что вам здесь надо? — дрожащим, словно осыпающимся, голосом спросил Мятнов и встал перед Антоном, загораживая собой девчонку.

— Нет, это вы что здесь делаете? Что здесь происходит, хотел бы я знать? — уже понимая, что тут не уголовное — иное, решительно не зная, как толковать происходящее, и оттого теряясь, резко спросил Антон.

— Это никого не касается, — тихим, обмирающим голоском произнесла девчонка. — Мы вас не звали… Это наше с Максимом дело…

За спиной Максима что-то пискнуло, лицо девчонки исчезло, уплыло куда-то.

— Кто это? Что у вас там такое, а?

Антон решительно шагнул вперед и, отодвинув Максима, увидел девчонку, сидящую на корточках и копающуюся в каких-то грязных тряпках, откуда доносился детский плач.

— Кто там у вас? Младенец, что ли? Где вы его взяли? — И тут догадка осенила Антона. — Украли?! Выкуп за него хотите сорвать? Вот так да-а! Вот оно что, значит, — протянул он почти весело от того, что ситуация потихоньку стала проясняться. — Ну, что скажете? Чей младенец? — настаивал он.

Максим переглянулся с девчонкой. Облизал пересохшие губы, подергал воротничок ковбойки, точно ему было душно.

— Это… наш ребенок. А это… моя… жена… Юлька, — сказал он и потупился.

Антон расхохотался — таким забавным показалось ему сказанное мальчишкой.

— Ха-ха-ха… его ребенок! Ишь, чего выдумал! Молоко на губах еще не обсохло, чтоб детей заводить.

— Это мой ребенок, — с ожесточенным упрямством тихо выговорил Максим. — И прошу вас не тыкать мне! — неожиданно, чуть не плача, выкрикнул он. Взъерошенный, дрожащий от волнения и страха, свирепо сверкая глазами, он походил на подросшего тигренка, готового до последнего защищать свое логово.

— Та-ак, — после долгой паузы в замешательстве произнес Антон, — вот так цирк!

Максим молчал. Молчала и девчонка, сидевшая на корточках и неслышно возившаяся со своим свертком, тихонько и жалобно попискивавшим. Антон тоже молчал, не зная, что сказать. Хуже того, он решительно не знал, что делать в подобных ситуациях. Арестовывать этих детей? Звонить в школу? Сообщать родителям?

— Д-д-да-ааа, — озадаченно протянул он.

Сверток запищал требовательней.

— Сын? Дочь? Кто там у вас? — недоверчиво поинтересовался Антон.

Максим оглянулся на Юльку и с забавной в его положении гордостью воскликнул:

— Сын! Наследник!

Антон насмешливо улыбнулся, но тут же пожалел о своей опрометчивости. Максим сжался, точно от удара, и метнул на Антона злобный затравленный взгляд.

— Э… — промямлил Антон и замолчал в затруднении.

Юлька развернула старые платки и еле слышно, ни на кого не глядя, прошептала:

— Мне покормить надо… извините.

— Ах, да, да, конечно, — заторопился Антон.

Он вышел из шалаша, прошелся по поляне и уселся на пенек. Из шалаша доносилось какое-то нежное чмоканье, тихий шепот. Потом все стихло. Антон сидел довольно долго, ожидая, когда его позовут, но его не звали, и тогда он подошел к шалашу, постучал о ствол ели палкой.

— Можно войти?

Ему не ответили, и он нерешительно вошел. Ребята сидели рядком, тесно прижавшись друг к дружке, взявшись за руки, и с покорным видом смотрели на вошедшего. Малыш, закутанный в платки, лежал на коленях у Максима. Прокашлявшись, Антон поинтересовался:

— Как вы его… кормите?

— Грудью, — еле слышно прошептала Юлька, покрываясь румянцем под слоем грязи.

— То есть… я имел в виду… ну, словом, у вас есть чем его кормить? — отчего-то начиная смущаться сам, уточнил Антон. — Ну, молоко?

Юлька смущенно кивнула.

— А что вы едите?

Юлька медленно перевела громадные, светящиеся в полутьме шалаша глаза на Максима.