Мужские прогулки. Планета Вода - [102]
— Нет, ты видишь, дочь она решила взять, а внука не хочет, хоть себе забирай… Травы зеленые, до чего смешная штука — жизнь! Возишься со всяким дерьмом, и поэтому тебя за человека не считают! Надоело! К дьяволу! Уйду на пенсию! Нет, ты видел, как она со мной разговаривала? Будто я, а не она выгнала родную дочь, отказалась от родной крови!
Антон уже догадывался, почему Путятин не хотел брать его с собой. Похоже, больше всего тот боялся уронить чувство собственного достоинства при свидетелях. На какие только хитрости и дипломатические уловки он иной раз не пускался ради этого! Являлись ли в райотдел проверяющие, вызывали Путятина в управление — Иван Михайлович прежде всего окольными путями выяснял, с какой целью его зовут: для накачки, похвалы или еще зачем. Если участковый требовался для похвалы, тут уж Путятин под любым благовидным предлогом тащил за собой и Охотникова как свидетеля торжества. Ну, а если предвиделась накачка, то Иван Михайлович немедленно выпроваживал парня куда подальше. Антона всякий раз разбирал смех, когда Путятин разговаривал с вышестоящим начальством по телефону. Построжав, подтянувшись, играя литыми крупными щеками, светясь разноцветными глазами — серым и голубым, он внимательно слушал гремящий разнос, соглашался, поддакивал, время от времени, рисуясь, произносил пару нелестных для начальства эпитетов, но при этом незаметно для окружающих прикрывал мембрану ладонью. С чувством молодого превосходства наблюдая за участковым, Антон размышлял над тем, почему так действуют на людей властные голоса, окрики, надменный вид. Какие струны души они задевают? Откуда у человека появляется привычка к покорности?
Перед квартирой Мятновых они остановились. Путятин долго топтался, откашливался, кряхтел, дергал плечами, отчего из-под ремня выползал, оголяясь, толстый живот. Антон решительно нажал кнопку звонка.
В узенькой темноватой прихожей крепко пахло валериановыми каплями. Мать Максима, маленькая, по-видимому, красивая женщина, но сейчас опухшая от слез, с красным носиком, поздоровалась каким-то сырым, тоже словно опухшим голосом и сразу зарыдала.
— Прекрати, заладила, — тоже чуть не плача, прикрикнул высокий, белокурый, не по годам стройный мужчина, очень похожий на Максима, только постаревший, — слезами горю не поможешь. Раньше надо было воспитывать… Да вы проходите, товарищи!
И первым, выдавая походкой, тоном начальственную привычку повелевать людьми, отправился в комнату, темноватую и парадно-торжественную от высокой, поблескивающей полировкой и медной инкрустацией импортной стенки. Путятин, поколебавшись, нерешительно уселся на светлый бархат кресла и церемонно представил своего спутника.
— Иван Сергеевич, — назвался хозяин и пожал Путятину и Охотникову руки.
Он присел к журнальному столику и, сворачивая одной рукой свежую газету, от неловкости не глядя на пришедших, прислушивался к доносившимся из спальни рыданиям. Максима нигде не было видно. В затянувшейся паузе Путятин прокашлялся. Хозяин вздрогнул.
— Вот такие у нас дела, — упавшим голосом произнес он, приглашая этой фразой начать разговор.
— Да, — согласился Путятин, — дела что и говорить. Задали всем нам задачку, неизвестно, с какой стороны и подступиться к ней.
— Я сказал, кажется, прекрати рыдать! — закричал вдруг в сторону спальни Иван Сергеевич. Этим криком он как бы давал понять, кто тут истинный виновник случившегося. Путятин, зорко подметивший тайную растерянность и замешательство хозяина, вроде приободрился.
— Что это вы кричите на жену, Иван Сергеевич? Криком тоже делу не поможешь, — окрепшим голосом заговорил он. — Вот вы, похоже, обвиняете жену, а напрасно, сами-то вы, дорогой, где были?
— Как где? — растерянно и покорно переспросил Иван Сергеевич. — Я на работе, в командировках часто бываю…
— Самоустранились вы, дорогой Иван Сергеевич, — мягко внушал Путятин. — Время свое, да не только время, пусть бы время, душу вы больше отдавали заседаниям!
— Так ведь работа, — со скорбью отозвался Иван Сергеевич и беспомощно развел руками.
— Нет на земле выше долга, нежели воспитание детей! — В голосе Путятина прозвучал пафос, показавшийся Антону неуместным, однако на Ивана Сергеевича, который так же привык воздействовать на людей патетикой, подобный тон произвел впечатление. Он кивнул головой, соглашаясь с Путятиным. Антон увидел, как он сейчас растерян и нуждается в утешении, в поддержке. — Будь я начальником управления МВД, я собрал бы всех отцов и сказал им: что вы делаете? Куда вы бежите? Вы бежите от своих детей. Работа — это еще не вся жизнь, а лишь часть ее. И вы обкрадываете детей, лишая их отцовства — при живых-то отцах! А себя лишаете радости общения с ребенком!
Антон с удивлением обнаружил, что Путятин разбирается в людях. Излишняя, на взгляд Антона, торжественность речи Ивана Михайловича действовала на Мятнова-старшего безотказно. Он словно бы с облегчением отбросил мешавшую ему искренне выражать горе роль начальника и теперь сидел обхватив голову руками и раскачиваясь как от зубной боли.
— Сейчас-то что делать? Скажите…
— А где Максим? — поинтересовался Антон.
Лив Карин не может найти общий язык с дочерью-подростком Кайей. Молодой доктор Юнас не знает, стоит ли ему оставаться в профессии после смерти пациента. Сын мигранта Иван обдумывает побег из тюрьмы. Девочка Люкке находит своего отца, который вовсе не желает, чтобы его находили. Судьбы жителей городка на западном побережье Норвегии абсолютно случайно и неизбежно переплетаются в истории о том, как ссора из-за какао с булочками может привести к необратимым последствиям, и не успеешь оглянуться, как будет слишком поздно сказать «прости».
Станислав Кучер – главный редактор проекта «Сноб», общественный деятель, кинорежиссер-документалист, теле- и радиоведущий, обозреватель радиостанции «Коммерсантъ FM», член президентского совета по развитию гражданского общества и правам человека. Солидный и довольно скучный послужной список, не так ли? Но: «Ищешь на свою задницу приключений – просто отправься путешествовать с Кучером» – так говорят друзья Станислава. Так что отправляемся в путь в компании хорошего и веселого рассказчика.
Размеренную жизнь ультраортодоксальной общины Бостона нарушил пятнадцатилетний Эзра Крамер – его выгнали из школы. Но причину знают только родители и директор: Эзра сделал фотографии девочки. И это там, где не то что фотографировать, а глядеть друг другу в глаза до свадьбы и помыслить нельзя. Экстренный план спасения семьи от позора – отправить сына в другой город, а потом в Израиль для продолжения религиозного образования. Но у Эзры есть собственный план. Симоне Сомех, писатель, журналист, продюсер, родился и вырос в Италии, а сейчас живет в Нью-Йорке.
Решили похитить богача? А технику этого дела вы знаете? Исключительно способный, но бедный Рамеш Кумар зарабатывает на жизнь, сдавая за детишек индийской элиты вступительные экзамены в университет. Не самое опасное для жизни занятие, но беда приходит откуда не ждали. Когда Рамеш случайно занимает первое место на Всеиндийских экзаменах, его инфантильный подопечный Руди просыпается знаменитым. И теперь им придется извернуться, чтобы не перейти никому дорогу и сохранить в тайне свой маленький секрет. Даже если для этого придется похитить парочку богачей. «Украсть богача» – это удивительная смесь классической криминальной комедии и романа воспитания в декорациях современного Дели и традициях безумного индийского гротеска. Одна часть Гая Ричи, одна часть Тарантино, одна часть Болливуда, щепотка истории взросления и гарам масала.
В Германии стоит аномально жаркая весна 2018 года. Тане Арнхайм – главной героине новой книги Лейфа Рандта (род. 1983) – через несколько недель исполняется тридцать лет. Ее дебютный роман стал культовым; она смотрит в окно на берлинский парк «Заячья пустошь» и ждет огненных идей для новой книги. Ее друг, успешный веб-дизайнер Жером Даймлер, живет в Майнтале под Франкфуртом в родительском бунгало и старается осознать свою жизнь как духовный путь. Их дистанционные отношения кажутся безупречными. С помощью слов и изображений они поддерживают постоянную связь и по выходным иногда навещают друг друга в своих разных мирах.
После восемнадцати лет отсутствия Джек Тернер возвращается домой, чтобы открыть свою юридическую фирму. Теперь он успешный адвокат по уголовным делам, но все также чувствует себя потерянным. Который год Джека преследует ощущение, что он что-то упускает в жизни. Будь это оставшиеся без ответа вопросы о его брате или многообещающий роман с Дженни Уолтон. Джек опасается сближаться с кем-либо, кроме нескольких надежных друзей и своих любимых собак. Но когда ему поручают защиту семнадцатилетней девушки, обвиняемой в продаже наркотиков, и его врага детства в деле о вооруженном ограблении, Джек вынужден переоценить свое прошлое и задуматься о собственных ошибках в общении с другими.