Мужская игра - [26]

Картина, нарисованная воображением, была настолько реальной, что Джулия потрясла головой, прогоняя не к месту возникшее видение.

— Джулия? — В голосе Саймона прозвучала тревога, и ей ничего не оставалось, как посмотреть на него.

Он стоял перед ней, высокий, широкоплечий, в темном костюме с гвоздикой в петлице — такой, каким она его и представляла, но только еще красивее. Еще соблазнительнее.

— Гости уже здесь? — пролепетала она.

— Еще не все, но я зашел к вам не поэтому.

— А почему?

Он улыбнулся.

— Вам пришлось несладко в последнее время. Я требовал, наверное, слишком многого.

— Нет-нет, все в порядке.

— Я знаю, о чем говорю.

Саймон отлично понимал, что взятый ими темп не под силу даже ему. В последние дни они сосредоточились на этикете, на уроках танцев, на титулах и званиях, на умении вести беседу и развлекать гостей. Кроме того, он нанял специального преподавателя для постановки правильного произношения. Джулия пришла в восторг от изысканной серебряной и фарфоровой посуды, и Саймон с удовольствием поведал ей несколько занимательных историй, рассказал об отличиях веджвудского фарфора от мейсенского и продемонстрировал особенный способ заварки чая.

— Ну хорошо, пусть будет по-вашему, — согласилась Джулия, видя, что ее наставник чем-то серьезно озабочен.

— Так вот, моя дорогая леди, вы проявили чудеса терпения и выдержки, вы были образцовой ученицей, но при этом ничего не получили для себя лично.

— Я жила в вашем доме.

— В котором вам было довольно одиноко.

Он это заметил, с грустью подумала Джулия.

— Вы купили мне кучу нарядов, а обувь я, наверное, не сношу до конца жизни.

— Однако вы предпочитаете старое платье и сбитые босоножки, в которых приехали сюда в первый день.

— Извините, — пробормотала Джулия, коря себя за неблагодарность. — Просто я не привыкла носить новую одежду.

— Я рад, если что-то из купленного пригодится вам в будущем, но сейчас хочу преподнести небольшой подарок. — Саймон протянул ей упакованную в красивую бумагу и перевязанную лентой коробку.

— Подарок? Вы делаете мне подарок?

— Да, подарок. А что тут такого? Все люди получают подарки. Вам ведь тоже что-то дарили, не так ли?

— Да, дарили. На день рождения и на Рождество. Но их просто клали в бумажный пакет. Никто и не думал, что подарок надо заворачивать в такую вот красивую бумагу. — Джулия осторожно, словно боясь разбить, приняла коробку и посмотрела на Саймона. — Откройте сами, а то я боюсь испортить ленточку.

Он покачал головой и улыбнулся.

— Давайте сделаем это вместе. Вы потяните за один конец, а я за другой. Ну же, смелее.

Освободив коробку от бумаги, Джулия сняла крышку.

— Боже…

— Нравится?

— Это мне?

— Вам.

— Но… Как вы смогли вспомнить? Я уже и сама о нем забыла. Прошло столько времени. Господи, оно такое красивое.

— Оно создано для вас. Вы уже научились ходить на каблуках и, может быть, когда-нибудь наденете это платье для мужчины, которого полюбите.

Джулия посмотрела Саймону в глаза. Он преподнес ей то самое платье, от которого они отказались в магазине у Кэтрин. И те волшебные туфельки на высоком каблуке, из-за которых она едва не упала.

— Нет, Саймон, это все не для меня. Такие вещи должна носить другая женщина.

Джулия старалась не смотреть ни на платье, ни на туфельки. Да, ей хотелось быть этой другой женщиной, но ведь благородство дается от рождения, его нельзя купить, ему нельзя научиться за три недели. Эти вещи предназначались благородной леди, а не выскочке, лишь недавно научившейся пользоваться ножом и вилкой.

— Я… я не тот тип. Я… ну не знаю… мне не хватает… ммм… сексуальности.

Она снова посмотрела ему в глаза и не узнала их — на серо-голубую гладь словно легла тень грозовой тучи.

— Вот тут вы ошибаетесь, леди.

Саймон шагнул к ней, и Джулии вдруг показалось, что он только что открыл ворота перед некой давно осаждавшей его силой и теперь эта сила овладела им. Потрясенная произошедшей на ее глазах метаморфозой, Джулия отступила.

— Вы, черт возьми, самая сексуальная женщина из всех, кого я знаю. — Его голос звучал глухо и непривычно напряженно. — Вы — огонь, пожирающий меня изнутри.

Прежде чем она успела сказать что-то разумное или вообще хоть что-то сказать, горячие губы Саймона уже прильнули к ее виску, и она застонала.

— Ваши глаза сводят мужчин с ума, — шептал он, целуя ее щеку, ухо, шею. — Ваш подбородок — неприступный форт, а губы… губы — это фантастика. Дайте мне ваши губы, Джулия.

Ей ничего не оставалось, как подчиниться. Коробка с подарком выскользнула из рук и упала на пол. Откликаясь на его желание, подчиняясь его требованию, Джулия раскрыла губы…

Что такое поцелуй? Теперь Джулия знала ответ — это солнце, встающее над гребнем волны, это молния, раскалывающая небо, это дождь, посланный высохшей земле.

Она обхватила Саймона за шею, притягивая к себе и прижимаясь к нему, отчаянно желая большего, мечтая принять его в себя, раствориться в нем и вобрать в себя все, и, когда рука Саймона коснулась ее груди, Джулия застонала, не отрывая губ.

Но уже в следующий момент он отстранился, и она едва не упала. Саймон помог ей удержаться на ногах, но не более того, а когда туман в голове рассеялся и окружающий мир снова обрел четкость, Джулия обнаружила, что Саймон уже стоит у двери.