Мусульманский этикет - [64]
Коран признает законным и временный брак, который практиковался в доисламской Аравии. При таком браке женщину брали в жены на определенное время, хотя и за определенную плату, но меньшую, чем при обычном браке. Такой брак мог длиться от одного дня до нескольких лет. Коран предписывает мужчинам платить за такое сожительство: «А за то, что вы пользуетесь от них, давайте им их награду по установлению»[132]. Представляется, что такой брак был легализованной исламской проституцией.
Итак, для мужчин допускается многоженство, для женщин — один муж, делимый с женами. Мусульманин в принципе может жениться и на иноверках — христианках, иудейках и т. д. Выходя замуж за мусульманина, иноверка не обязана отказываться от своей религии, но ее дети будут мусульманами. В исламе племенная эндогамия (обязанность выходить замуж только за своих соплеменников) и гипергамия (право мужчин брать в жены иноплеменниц) превратились в конфессиональные, что вело к притоку в мусульманскую среду женщин из других религиозных общин, их дальнейшей исламизации и в конечном счете росту числа мусульман.
Мусульманка до последнего времени была вправе выйти замуж исключительно за мусульманина. Мусульманке под угрозой смерти запрещалось вступать в брак с иноверцем. Теперь же она может совершить этот шаг и принять его веру, при этом ей не будет грозить смерть. Такие браки официально разрешены в Египте, Марокко, Тунисе, но в тех странах, где законодательство опирается на шариат, подобные действия запрещены.
Коран уделяет много внимания разводу (Ат-Талак) и посвящает этой теме суру 65. Развод по-мусульмански — довольно простая процедура: мужу достаточно трижды в присутствии двух свидетелей или судьи сказать жене «ты свободна» или трижды произнести: «Таляк» (развод), — и супруга считается разведенной.
Существует три формы развода: развод-проклятие, «развод хребта» и развод-клятва. Главное здесь то, что инициатива таляка исходит от мужа. В «Хидая» приводится 17 догматических формул, произнесение которых влечет за собой расторжение брака: «Ты отрезана!», «Ты отлучена!», «Поводья брошены на твою голову!», «Соединись со своим родом!», «Я даю тебя твоему семейству!» и т. д.[133]
Согласно шариату, дети остаются с отцом. Женщина принадлежит, как правило, к другому роду или племени, а дети принадлежат к роду мужа. Однако мать может взять малолетних детей с собой. По истечении трех лунных месяцев после развода женщина может выйти замуж.
Шариат мало что изменил в порядке расторжения брака, существовавшего у арабов-язычников. Право расторжения брака принадлежит исключительно мужчине. Женщина может развестись только с неизлечимо больным, страдающим половым бессилием или потерявшим рассудок супругом.
Ислам не только не выступает против, но, наоборот, поощряет многоженство или, по этнографической терминологии, полигинию (разновидность полигамии, многобрачия; другая ее разновидность — полиандрия, многомужество.). В Коране записано: «…женитесь на тех, что приятны вам, женщинах — и двух, и трех, и четырех»[134]. Разрешается также иметь, помимо законных жен, еще и наложниц (раньше это были рабыни).
Мусульманские традиции многоженства соблюдались, а в некоторых странах соблюдаются и сейчас в основном среди богатых слоев населения. «Мужчины, — говорится в Коране, — являются попечителями женщин, потому что Аллах дал одним из них преимущество перед другими и потому что они расходуют из своего имущества»[135]. Однако для того, чтобы прокормить, одеть, обуть и разместить под покровом четырех жен, нужны немалые средства. Поэтому у простого люда всегда было и есть не более одной жены.
Многоженство было распространено не только у арабов, но и у многих других народов задолго до появления ислама. Полигинные браки существовали в древности у тюрков, монголов, славян до принятия христианства, а израильско-иудейские государи могут поспорить численностью своих гаремов с халифами, султанами и шахами — у царя Соломона, например, было 700 жен и 300 наложниц.
Однако нельзя не согласиться с мнением некоторых востоковедов, что установления Пророка Мухаммеда в чем-то улучшили положение женщины, были прогрессивным явлением по сравнению с прошлыми, доисламскими обычаями арабов. Ислам выступил против существовавшего варварского обычая умерщвления младенцев женского пола, к чему иногда прибегали арабы, стремясь избавиться от лишнего рта и от нежеланной дочери.
Вожди аравийских племен, родовые старейшины имели каждый до десяти жен. Ислам же пошел на сокращение количества законных супруг до четырех. Однако в отношении числа своих собственных жен Пророк сделал исключение. Он не ограничился четырьмя супругами — всего их у него было, как известно, пятнадцать.
Существует несколько версий происхождения полигинии в исламе. Так, известный востоковед Е. Беляев полагает, что арабские купцы, переезжавшие из города в город по торговым делам, заводили по жене в каждом городе, и в совокупности получался гарем. Некоторые историки, в частности египетский автор Мохаммед Кутб, объясняли возникновение многоженства нехваткой мужчин, которые гибли в боях с неверными во время арабских завоеваний: «…нельзя же было лишать женщин права на семейную жизнь, хотя бы и разделенную с другими женами». Поэтому, отмечает он, поощрял Пророк и браки вдов, оставшихся без средств после потери мужа-кормильца.
Книга посвящена исследованию вопроса о корнях «сергианства» в русской церковной традиции. Автор рассматривает его на фоне биографии Патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского; 1943–1944) — одного из самых ярких и противоречивых иерархов XX столетия. При этом предлагаемая вниманию читателей книга — не биография Патриарха Сергия. С. Л. Фирсов обращается к основным вехам жизни Патриарха лишь для объяснения феномена «сергианства», понимаемого им как «новое издание» старой болезни — своего рода извращенный атеизмом «византийский грех», стремление Православной Церкви найти себе место в политической структуре государства и, одновременно, стремление государства оказывать влияние на ход внутрицерковных дел. Книга адресована всем, кто интересуется историей Русской Православной Церкви, вопросами взаимоотношений Церкви и государства.
Представленная монография касается проблемы формирования этнического самосознания православного общества Речи Посполитой и, в первую очередь, ее элиты в 1650–1680-е гг. То, что происходило в Позднее Средневековье — Раннее Новое время, а именно формирование и распространение этнических представлений, то есть интерес к собственной «национальной» истории, рефлексия над различными элементами культуры, объединяющая общности людей, на основе которых возникнут будущие нации, затронуло и ту часть населения территории бывшего Древнерусского государства, которая находилась под верховной юрисдикцией польских монархов.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Книга отражает некоторые результаты исследовательской работы в рамках международного проекта «Христианство и иудаизм в православных и „латинских» культурах Европы. Средние века – Новое время», осуществляемого Центром «Украина и Россия» Института славяноведения РАН и Центром украинистики и белорусистики МГУ им. М.В. Ломоносова. Цель проекта – последовательно сравнительный анализ отношения христиан (церкви, государства, образованных слоев и широких масс населения) к евреям в странах византийско-православного и западного («латинского») цивилизационного круга.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.