Мусульманский этикет - [59]
В досоветский период мусульманские регионы России находились в значительной степени на периферии мусульманского мира. В таких регионах, как Поволжье и Северный Кавказ, ношение паранджи никогда не было по-настоящему распространено. Лишь в некоторых районах Средней Азии и в Азербайджане жительницы городов носили покрывала, закрывающие лицо. Наступление атеистической пропаганды в советское время было столь сильным, а распространение секулярного образа жизни столь стремительным, что обычай ношения хиджаба был довольно быстро оставлен, по крайней мере в городах.
После распада Советского Союза в его бывших мусульманских республиках стали вновь раздаваться далеко не всегда поддерживаемые населением призывы к восстановлению традиции ношения хиджаба. Известно, как одна из иранских религиозных активисток в начале 90-х годов приехала в Азербайджан, чтобы пропагандировать там ношение хиджаба, потому что «так велел Бог». Одна из азербайджанских женщин возразила: «Какой жестокий у тебя Бог! Наш Бог добр и не заставляет нас носить такое тяжелое, уродливое покрывало в жару!»[113]
Тем не менее следует признать, что этот обычай приобретает некоторую популярность. В Махачкале начала работать дизайн-студия «Хиджаб», специализирующаяся на пошиве разного рода хиджабов. Получило широкую известность «дело женщин-мусульманок Татарстана», требовавших право фотографироваться на паспорт в головном уборе. В дальнейшем этот вопрос был решен положительно, и мусульманки получили разрешение фотографироваться на загранпаспорт в хиджабах.
Власти многих республик СНГ сталкиваются с проблемой определения правового статуса хиджаба. Ректор Ташкентского университета, например, отчислил всех студенток, появляющихся в стенах вуза в хиджабе. Он объяснил это тем, «что все они ваххабиты, и мы знаем, какие у них мысли».
Конференция на тему «Женщина и ислам» проходила в Бакинском государственном университете. Участвовавшим в конференции студенткам было настоятельно рекомендовано посещать занятия с непокрытой головой.
В ряде мусульманских стран, которые принято относить к категории консервативных, стремящихся соблюдать мусульманские традиции как можно строже, женщины полностью или частично скрывают свои лица под чадрой или паранджой (правда, во время полевых работ во многих селах паранджу не надевают). К таким странам принято относить Афганистан, Иран, Саудовскую Аравию, страны Персидского залива.
Ислам разрешил женщинам украшения, золото и одежду из шелка в рамках своего дома и в окружении родных, но запретил выставлять напоказ свою красоту перед посторонними: «И скажи (женщинам) верующим: пусть они потупляют свои взоры, и охраняют свои члены, и пусть не показывают своих украшений, разве только то, что видно из них, пусть набрасывают свои покрывала на разрезы на груди, пусть не показывают своих украшений, разве только своим мужьям, или своим отцам, или отцам своих мужей, или своим сыновьям или сыновьям своих мужей, или своим братьям, или сыновьям своих братьев, или своим женщинам, или тем, чем овладели их десницы (то есть рабам. — Примеч. авт.), или слугам из мужчин, которые не обладают желанием, или детям, которые не постигли наготы женщин; и пусть не бьют своими ногами, так чтобы узнавали, какие они скрывают украшения. Обратитесь все к Аллаху, о верующие, — может быть, вы окажетесь счастливыми!»[114] И далее: «А престарелые из женщин, которые не надеются на брак, на них нет греха, чтобы они снимали свои одежды, не хвастаясь украшениями. Чтобы они были воздержанными, — лучше для них. Аллах — слышащий, знающий!»[115]
Исламская этика определяет даже походку женщины и ее речь. Согласно мусульманской этике, ее походка не должна быть вызывающей похоть и склоняющей к безнравственности, а ее речь не должна быть нежной, чтобы не пробуждать чувства в больных сердцах.
Посторонний может обращаться к женщине в ее доме только через завесу[116].
Особенно строго эти традиции сохраняются в тех странах, где ислам — государственная религия, где нормы шариата, мусульманского юридического и морального кодекса — основа гражданского и уголовного права, где новые веяния пока мало коснулись семейных отношений. Женщину ислам ущемляет во многих правовых вопросах. Так, при наследовании имущества дочь получает вдвое меньше, чем сын. «Завещает вам Аллах относительно ваших детей: сыну — доля, подобно доле двух дочерей»[117]. И в других случаях раздела имущества Коран отдает мужчине «столько же, сколько доля двух женщин»[118]. Свидетельские показания двух женщин приравнены к показаниям одного мужчины[119]. Женщина не имеет права давать присягу, брать на себя какое-либо обязательство без разрешения мужа или отца и т. п.
Все это, конечно, не изобретение мусульманства. И эти изречения из Корана перекликаются, как уже сказано выше, с библейским мифом о сотворении женщины. Ислам возник в период формирования феодального общества и не мог не отразить в своем моральном кодексе существовавшее в то время феодально-байское отношение к женщине. В Коране были сохранены и закреплены обычаи той эпохи, в которых отражалось унизительное и неравноправное положение женского пола. В нем, в частности, имеются аяты о необходимости затворничества женщин, ношения паранджи, чадры, яшмака.
Книга посвящена исследованию вопроса о корнях «сергианства» в русской церковной традиции. Автор рассматривает его на фоне биографии Патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского; 1943–1944) — одного из самых ярких и противоречивых иерархов XX столетия. При этом предлагаемая вниманию читателей книга — не биография Патриарха Сергия. С. Л. Фирсов обращается к основным вехам жизни Патриарха лишь для объяснения феномена «сергианства», понимаемого им как «новое издание» старой болезни — своего рода извращенный атеизмом «византийский грех», стремление Православной Церкви найти себе место в политической структуре государства и, одновременно, стремление государства оказывать влияние на ход внутрицерковных дел. Книга адресована всем, кто интересуется историей Русской Православной Церкви, вопросами взаимоотношений Церкви и государства.
Представленная монография касается проблемы формирования этнического самосознания православного общества Речи Посполитой и, в первую очередь, ее элиты в 1650–1680-е гг. То, что происходило в Позднее Средневековье — Раннее Новое время, а именно формирование и распространение этнических представлений, то есть интерес к собственной «национальной» истории, рефлексия над различными элементами культуры, объединяющая общности людей, на основе которых возникнут будущие нации, затронуло и ту часть населения территории бывшего Древнерусского государства, которая находилась под верховной юрисдикцией польских монархов.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Книга отражает некоторые результаты исследовательской работы в рамках международного проекта «Христианство и иудаизм в православных и „латинских» культурах Европы. Средние века – Новое время», осуществляемого Центром «Украина и Россия» Института славяноведения РАН и Центром украинистики и белорусистики МГУ им. М.В. Ломоносова. Цель проекта – последовательно сравнительный анализ отношения христиан (церкви, государства, образованных слоев и широких масс населения) к евреям в странах византийско-православного и западного («латинского») цивилизационного круга.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.