Монтана - [7]

Ладно мне с этим, вновь ухожу от темы.

Я подошел к дубовой двери, за которой располагался кабинет шефа и, прежде, чем постучать в нее, прислушался. Вроде бы тихо. Странно все это.

Сжал правую ладонь в кулак и легонько пристукнул по дереву костяшками пальцев.

— Входи! — в тот же самый миг раздалось из недр кабинета.

Я открыл дверь и осторожно шагнул в эту святая святых.

Ничего необычного, представьте себе, там не увидел. Мистер Томпсон (мужчина крупный, в возрасте, всегда носивший пышные усы и модный костюм-тройку), как и обычно, восседал в своем мягком крутящемся кресле, и…разгадывал кроссворды. Вы представляете?

Я откашлялся.

— Кира сказала, вы хотели меня видеть.

Я нарочно не произнес тогда стандартное и банальное «Вызывали, шеф?», хоть эта фраза, признаюсь, первоначально и крутилась на языке.

Мистер Томпсон окинул меня взглядом и вскрикнул:

— Гонобобель!

Я откашлялся еще раз. Прикрыл, наконец, за собой дверь.

— Что, простите?

Шеф отодвинул подальше журнал с кроссвордами.

— Да это я так… — проговорил он несколько извиняющимся тоном, облизав губы, из-за чего зашевелились его усы. — Тропический фрукт, родич сливы. Десять букв.

Тут он кивком указал на кроссворды.

Разумеется, я знал, что такое гонобобель (это действительно, к вашему сведенью, тропический родич хорошо известной всем сливы), но вот о том, что в этом слове именно десять букв, я, признаться, сразу и не сообразил. Должно быть, все эти новости Киры о том, что меня ждут в кабинете начальства, все же несколько выбили почву у меня из-под ног.

— Да, и вправду десять букв, — абычто бросил я в ответ шефу, переступив с ноги на ногу. Попытался сообразить, а действительно ли он в это утро не в духе. Быть может, недалекая Кира все же что-нибудь, да путает?

— Я и вправду хотел тебя видеть, мой мальчик, — мистеру Томпсону шел уже шестой десяток и он имел тогда полное право называть меня на подобный манер. — Вернее, даже не я, а твоя собственная любимая женушка.

Я вытаращил глаза.

— Что? При чем здесь Вики?

Он вновь облизал губы (усы его при этом опять забавно зашевелились), после чего кивнул на телефонный аппарат, стоявший на столе.

— Она позвонила сюда несколькими минутами ранее, Пит. Сказала, что ей очень нездоровится, и очень просила тебя заехать за лекарством. Сказала, ты знаешь, в чем дело.

Вики в то время часто страдала от мигреней, и я действительно знал, в чем было дело. Мне следовало заехать в аптеку и купить Суматриптан. Лишь только он один в то далекое время понимал все ее головные боли.

Я был удручен. Как это она взяла и позвонила прямиком шефу? Это если во-первых. Во-вторых же, мы ведь виделись с ней никак не позже, чем час назад и она была в совершенно прекрасном расположении духа. Даже несколько раз достаточно болезненно прикусила мою нижнюю губу, когда целовала на прощание.

— Ты, должно быть, просто лишь оставил свой телефон дома, Пит, только и всего. Ничего личного.

Шеф развел руками, красноречиво давая понять, что его в этот самый момент времени абсолютно не интересуют наши семейные дела.

Я мигом пришел в себя. Подумал, что обязательно стоит сейчас же перед ним извиниться.

— Прошу прощения, мистер Томпсон. Я и вправду где-то оставил свой аппарат. Больше такого не повторится. Я могу идти работать?

Он тяжело выдохнул и с укоризной посмотрел на меня. Усы вновь зашевелились на его лице, хоть в этот раз он и не облизывал губ.

— Поезжай к ней, Питер. На все про все времени тебе, — тут он посмотрел на свои наручные часы, — минут сорок. Успеешь?

Я не сразу нашелся с ответом. Очень хорошо понимал: доброта шефа — это неспроста. Он обязательно потом в полной мере отыграется на мне за этот случай. Но также я знал и другое. Вики (если бы боль была не слишком сильной) прямиком к моему начальнику звонить уж точно не стала бы. Просто могла бы прилечь где-нибудь перед телевизором в гостиной или же, на крайний случай, отослать за таблетками соседского Декстера Пайтона, веснушчатого малого, целыми днями слоняющегося по улицам и иногда стригущего то там, то сям газоны. Думаю, он бы уж точно не отказался получить для себя лишний четвертак.

— Итак, Пит, твое решение? — шеф, наконец, вырвал меня из омута размышлений и, надо сказать, очень даже вовремя.

— Пожалуй, я решу эту проблему…дистанционно, — я вновь переступил с ноги на ногу и подумал, что мне совершенно незачем сейчас переться обратно домой. Ведь я мог прямо с работы позвонить к Пайтонам и обо всем рассказать малышу Деку. Мог бы даже пообещать ему в виде вознаграждения целую двадцатку. Или же купить сигареты (разумеется, он был еще слишком юным для подобных взрослых забав, но я-то уж точно знал, что тринадцатилетний мальчишка втайне ото всех покуривает за углом).

— Это твой окончательный ответ? — осведомился мистер Томпсон.

Я кивнул.

— Да. Я могу идти?

Шеф указал рукой на дверь.

— Убирайся. И постарайся в этот день больше не попадаться мне на глаза.

Разумеется, этой его последней жестковатой, как по мне, фразы было недостаточно для того, чтобы в полной мере судить о том, будто мистер Томпсон и вправду в это утро не в духе (бывали времена, когда всем нам — персоналу его офиса — приходилось слышать от шефа и кое-что покрепче), но в душе я все же не стал обижаться на него за это. Быть может, что даже обрадовался, ведь визит ко злу (разумеется, я сейчас забавляюсь, говоря так; мистер Томпсон всегда был очень хорошим руководителем, никогда не бушевал по чем зря и всегда стоял на страже справедливости и честного исполнения профессионального долга) закончился у меня, так, по сути, и не начавшись. Так с чего бы мне было вешать нос, скажите на милость?