Молли имеет право - [65]

Овидия, как раздался стук в дверь, и мгновение спустя в комнату влетела Нора.

— Мэгги сказала, что ты здесь, — пропыхтела она. — Видела? Их не обвинили!

— Да, знаю. Это такое облегчение.

— Для меня тоже. Я по дороге встретила Кэтлин и Филлис: они были так возбуждены, что даже соизволили поговорить со мной. Похоже, они — я имею в виду арестованных дам — завтра будут выступать на митинге в Феникс-парке.

— Надо идти, — заявила я.

— Конечно, надо, — согласилась Нора. — Мы же теперь их сёстры по оружию.

Мы переглянулись, вдруг почувствовав себя ужасно гордыми этим новым званием.

— Мне кажется, самое время исполнить нашу песню.

— Лучше не надо: вдруг кто-то услышит. Но я буду мурлыкать её всю дорогу до дома.

И именно в этот момент раздался ужасно громкий стук в дверь. Мы с Норой снова переглянулись.

— Не может же это быть… — мой голос сорвался на полуслове.

— Полиция? Конечно, нет. С чего бы? — Но в Нориных словах тоже не чувствовалось той уверенности, на которую я надеялась.

Потом я услышала, как дверь открылась и по дому разлетелся громовой возглас Гарри:

— Я дома!

Мы с Норой обе вздохнули с облегчением.

— Никогда ещё не была так рада слышать этот мерзкий голос.

— Я тоже, — кивнула Нора. — Мне показалось или ты говорила, что до воскресенья он не вернётся?

— Не должен был. Может, дядя Пирс не вынес его чудовищных выходок и отослал домой?

К сожалению, причина, как я узнала, едва мы спустились вниз, оказалась вовсе не в этом: Гарри вернулся, хотя и не успел до конца оправиться, поскольку из Франции приехала моя кузина Маргарет, которая тотчас же подхватила скарлатину. Что, конечно, очень серьёзно, но Гарри, кажется, до этого не было никакого дела.

— Уверен, всё с ней будет хорошо, — заявил он. — И потом, должен же я был сбежать от этой заразы: я ведь и сам только-только выздоровел.

— Но, Гарри, почему же ты не послал телеграмму? — спросила мама, как только убедилась, что Гар ри не общался с Маргарет, а значит, не успел на браться скарлатинных бацилл. — Отправить тебя домой без единого слова — это так не похоже на Пирса…

Гарри, как мне показалось, слегка смутился, что для него крайне нетипично.

— Ну, вообще-то дядя Пирс дал мне вчера денег на телеграмму, но я подумал, что не стоит так тратиться, раз я скоро тебя увижу, — пробормотал он. — А потом я… гм… перекусил в поезде.

Мама очень рассердилась и сказала, что ему придётся вернуть дяде Пирсу деньги из собственного кармана. Не стану притворяться, я была только рада видеть эту головомойку: с ним ведь такое нечасто случается.

— Можно мне пойти к Фрэнку? — спросил Гарри, едва успев торжественно пообещать отправить дяде Пирсу деньги, которые, по сути, украл. — Мы не виделись с тех пор, как меня стошнило прямо ему на бутсы.

Бедняга Фрэнк! И без того неприятно, когда кого-то тошнит тебе на бутсы, но когда это делает Гар ри!.. Должно быть, ему пришлось потом сжечь свою обувь.

— И вовсе не обязательно было упоминать о столь отвратительных вещах, Гарри! — воскликнула мама. — Ладно, можешь идти, но чтобы непременно был дома к ужину.

Что ж, всё вернулось на круги своя: если бы я призналась, что вместо телеграммы потратила деньги на сладости, меня бы в гости к Норе точно не отпустили.

Письмо становится всё длиннее и длиннее, но я просто обязана рассказать тебе о вчерашнем митинге. Прежде всего, туда оказалось на удивление легко выбраться, поскольку мама вдруг решила, что я осунулась и мне необходим свежий воздух. Я чуть было не ляпнула, что выгляжу осунувшейся (сомневаюсь, кстати, что это так: по-моему, некоторая бледность только добавляет мне привлекательности) лишь из-за того, что последние несколько дней она никуда меня не выпускает. Но решила не спорить, вдруг ещё передумает, а только на всякий случай спросила, могу ли погулять с Норой в парке, и мама сказала, что могу.

— Может, вы и Джулию возьмёте? — добавила она.

Моё сердце рухнуло в пятки.

— Ой, мам, не надо, пожалуйста, — заныла я. — Она опять заладит, что мне нужно присоединиться к школьной сестринской общине и что я недостаточно прочувствованно читаю молитвы во время мессы.

Увидев выражение маминого лица, я в который раз задумалась, уж не потому ли она просит меня сводить Джулию на прогулку, что сама устала слушать её стенания по поводу того, как мало мы молимся (хотя на самом деле все мы ежедневно читаем молитвы, и не по одной. Даже Гарри молится по вечерам — правда, не видно, чтобы это шло ему на пользу).

— Ладно, — вздохнула мама. — Филлис как раз говорила, что собирается погулять в парке. Может, она и тебя возьмёт.

— Спасибо, мам! — воскликнула я и поскорее сбежала, пока она не передумала. Мне хотелось как можно скорее поделиться новостями с Норой. Эх, если бы у нас был телефон… Представь только, я бы запросто звонила и разговаривала с Норой когда захочу. Конечно, можно послать ей телеграмму, но, даже если бы я могла себе это позволить (а я не могу), её дом как раз на полпути к почтовому отделению, так что глупо идти мимо, чтобы отправить ей сообщение. Грейс говорит, что у неё дома телефон есть, но я ей не верю.

На этот раз Филлис и Кэтлин не возражали против того, чтобы захватить нас с Норой: вероятно, всё ещё чувствовали свою вину за то, что нам пришлось сидеть в холле, пока они наслаждались выступлениями ораторов.