Молчаливый полет - [25]

Гудки паровозных бригад

На новый настроены лад.

На транспорте били тревогу,

На транспорте звали подмогу,

И с транспорта он не ушел

И радостно чинит котел.

Он горд, он доволен, он счастлив,

Свой фартук до нитки промаслив,

И лоб у него маслянист,

И должность его — машинист!

Февраль 1931

2

«Мне даже не страшно, что ты хромонога навек…» [132]

Мне даже не страшно, что ты хромонога навек,

Что руку хирурга воспела в раскачке утиной.

Мне волны мерещатся в зыбкой походке калек,

И в битву плывущей ты кажешься мне бригантиной.

Ты мне и ущербная всех безупречных милей.

Не в такт ли с собою бредет мое сердце, хромая?

Весна быстроходна, но слез понапрасну не лей:

Мы тоже попали в кильватер бегущего мая.

Так две канонерки, наверно, когда-то влеклись,

Чреватые грузом, по пенному следу фрегата…

Ступая вразвалку, на поступь свою не сердись:

Ты вечно в почете, ты вечно как будто брюхата.

Ты — символ эпохи, когда-то такой же хромой,

С таким же трудом приближавшейся к цели заветной,

Но так же связующей шаг необузданный мой,

Как ты, мне попутной, как ты, неуклонно победной!

13 мая 1929

Бездомным Запада

В рассохшемся, огромном и пустом

И трижды неблагополучном мире

Вы схожи с легендарным мудрецом

В его анекдотической квартире.

Под ним надир, над ним звенит высок,

Над ним безмерна звездная заоблачь,

И в круглых стенах из гнилых досок

Его хранит единый ржавый обруч.

В дверях или — что то же — у окна

Он разговаривает с гостьей-крысой,

Глядится, любопытствуя, луна,

Как в зеркало, в его затылок лысый,

Во тьме сфероидальной конуры,

Холодной пяткой подпирая днище,

Считает величавые миры,

На пир миров глядит философ нищий.

Но черной зависти предела нет —

И вот за то, что на хитоне дыры,

Агентство обитаемых планет

Его выбрасывает из квартиры.

Сам виноват! — жилищный попран строй,

Задета в лучших пунктах гигиена…

Ликуй, закон, катись по мостовой,

Пустая бочка из-под Диогена!

1930

(Техника)*(Чутье) [133]

…Пчела постройкой своих восковых ячеек посрамляет некоторых людей-архитекторов. Но и самый плохой архитектор от наилучшей пчелы с самого начала отличается тем, что, прежде чем строить ячейку из воска, он уже построил её в своей голове.

К. Маркс

По свидетельству «Капитала»

(В первом томе, в пятой главе),

Новый дом возникает сначала

В человеческой голове.

Хоть и карликовых размеров,

Но в законченном виде уже

Он родится в мозгу инженеров

И на кальковом чертеже.

Чтобы ладить ячейку из воска,

Не выводит художник-пчела

Предварительного наброска,

Приблизительного числа.

Перед зодчим и насекомым —

Два пути и один подъем

(Кто чутье заменяет дипломом,

Кто диплом заменяет чутьем…).

Ну, а ты, под напевы гармоник

Из деревни пришедший с пилой,

Кем ты будешь, товарищ сезонник, —

Архитектором или пчелой? —

Строя фабрику, лазя по доскам

С грунтом цемента и смолы,

Ты наполнил не медом, не воском

Переходы ее и углы.

Но, сложив их для ткани и пряжи,

В хитрый замысел ты не проник,

Ты, быть может, неграмотен даже,

Ловкий кровельщик, плотник, печник!

В одиночку, вслепую, поденно

Мы не выстроим ульев труда:

Надо техникой гнать веретена,

Неученая борода!

Видишь? — мед отдают первоцветы.

Видишь? — цифры бегут по столу:

Сочетай их обоих в себе ты —

Архитектора и пчелу!

Это суша, а на море хлюпко

Кто-то кажет — «правей!» да «левей!»,

Кто-то правит над каждым поступком,

Каждым жестом команды своей.

Раза в два веселей капитана,

Но безграмотней в двадцать два —

Не боящаяся тумана,

Недоступная бурям плотва.

Ну, а ты, чей льняной отворотец

Врезан мысом в холст голубой,

Кем ты будешь, матрос-краснофлотец, —

Навигатором или плотвой?

Видишь? — воду в чешуйчатых стаях

Руль распарывает по шву:

Ты обоих в себе сочетай их —

Навигатора и плотву!

Это — море, а в газовых ямах —

Спор горючего с весом земным,

Превращенный в победу упрямых,

В высоту и невидимый дым.

В то же время взлетает не хуже

(Даже лучше) увесистый жук,

Вероятно, воспитанный в луже

И не кончивший курса наук.

Ну, а ты, самодельный моторчик

Запускающий детским рывком,

Кем ты будешь, мечтатель и спорщик, —

Авиатором или жуком?

Видишь? — гордые падают Райты,

И глядит на них синь свысока

Их обоих в себе сочетай ты —

Авиатора и жука!

Это — воздух, а в путаной сфере

Расстановки общественных сил

Мы — свой свет осознавшие звери,

Мы — совет мировых воротил.

В то же время под лиственной кучей,

Меж корнями — чего б? — ну, хоть ив,

Бессознательный, но могучий

Муравьиный живет коллектив.

Ну а ты, позабывший о боге,

Притеснителей съевший живьем,

Кем ты будешь, строитель двуногий, —

Гражданином или муравьем? —

В этих двух государственных строях

Невозможны князья да графья:

Сочетай же в себе ты обоих —

Гражданина и муравья!

Так — трудящиеся народы —

Множим технику мы на чутье,

Так мы учимся у природы

И, учась, поучаем ее.

1 июня 1931

Бумагоедам в назидание

Бывает так: мелькнет лишь четвертушка

Простой бумаги, чистой, как дитя,

И вот уж бюрократишка, чинушка,

Над ней сопит, вокабулы чертя;

Уж он в нее нацелился печатью,

Уж под хвостом он чувствует вожжу…

Чтоб устыдить породу бюрократью,

Я кое-что сейчас ей расскажу. —

Когда почтенный Фридрих Барбаросса

Вдруг увидал, забравшись на Восток,

Что крестоносцы в доску стали босы,

Что рыцарские пятки жжет песок,

Он обуви потребовал у Рима,

Его призвав на роль поставщика,